Женька и миллион забот

Невеста сидела на диване, убитая горем, тыкала носом в кулачок и что-то мычала от расстройства чувств.

– Вот! – Валентина Георгиевна принесла куртку. – Почти сухая!

Женька запустила руку в кармашек и выудила мобильник. Нажала первый попавшийся номер. Телефон обиженно пискнул и… не сработал.

– Купила, называется! Столько денег грохнула!

– Женечка, ты не расстраивайся! – Валентина Георгиевна уже и не знала, как успокоить дочурку. Она гладила морщинистой ладонью Женьку по руке и уговаривала: – Может его починить еще можно? Я завтра съезжу к дяде Гоше… ты же знаешь, какой он умелец, он все, что угодно тебе починит… вон, когда у тети Раи сломался телевизор, он же починил! – Валентина Георгиевна говорила, обращаясь почему-то не к Женьке, а к Ниночке и та, как китайский болванчик, машинально кивала, вытаращив и без того большие круглые глаза. – А когда у меня кастрюля старая прохудилась… он же ее залатал…

– Мама! Мобильник – это не телевизор, и не кастрюля! Его нельзя залатать! – Женька наступала на мать, словно собиралась ее укусить. – И стирать его нельзя, понимаешь? И выжимать в центрифуге тоже нельзя! Он на это не рассчитан!

Валентина Георгиевна сразу же перешла в наступление:

– Прекрати орать на мать! Как ты со мной разговариваешь? Нет бы, спасибо сказать. Я вон тебе порядок в шкафу навела, все вещи тебе перестирала, а вместо благодарности… – губы Валентины Георгиевны задрожали от обиды и негодования, а Ниночка ей почему-то вторила с тахты тихим шепотом:

– Да… да…

Женька тяжело вздохнула и опустилась рядом с Ниночкой. Долго на мать она злиться не могла. Злосчастный мобильник полетел в дальний угол.

– Ладно, черт с ним, с этим мобильником! Заработаю, еще куплю.

Валентина Георгиевна тут же оживилась, ее глаза радостно заблестели:

– Все, девочки, хватит унывать, идемте чай пить, у нас там такая хорошая компания собралась. Только вас и ждем.

– Мам, вообще-то мы звонить собирались… – начала было Женька, но Ниночка уже подскочила, кокетливо расправила юбочку и, словно танцуя, вышла в коридор.

Нет, сегодня сумасшедший день, и, похоже, он никогда не кончится!

Женька вздохнула, и решила, что сперва она переоденется, а уж потом и на кухню заглянет.

Ох уж эта Ниночка, в своем репертуаре. Приехала к ней под конец дня, свалила на нее свои заботы, и привет – не кашляй! Откуда же позвонить-то? Спрашивать у Марины насчет мобильника было совершенно бессмысленно. Марина, будучи главой семейства, имела свою голову на плечах (уж простите за каламбур). Она категорически запрещала иметь «дебильник» Юре и Вадиму. Она где-то прочитала, что излучение таких телефонов очень плохо влияет на мозги в частности, и на здоровье в целом. Впрочем, она бы, конечно, нисколько не отказалась принять такой «дебильник» в качестве подарка, но покупать! Да Боже упаси! Только деньги тратить … да за ради чего, спрашивается? Юрика на работе она и без того могла достать в любой момент. Вадим же оставался под ее неусыпным надзором фактически двадцать четыре часа в сутки. Да и бабушка-то на что? И в школу отведет, и после уроков встретит. Так что… как говорится, нечего беспокоиться.

Глава 3, где Женька убеждается: за одного старого друга двух небитых дают… н-да!

Женька нарядилась в привычные джинсы и теплую кофточку. Весна весной, а вечера все же прохладные. Это тебе не Крым и не Черноморское побережье. Она совсем было приготовилась отправиться на поиски жениха, но когда зашла в кухню, оказалось, что Ниночка уже сидит за столом в окружении многочисленных гостей и непрерывно щебечет, очаровывая всех подряд. Пришлось сесть и выпить чаю вместе с остальными. За столом было шумно и суетно – соседки приставали с расспросами, Витек (приятель Юрика, уже под градусом, видимо, не только чай принимал) кривлялся и подмигивал, а Ниночка то начинала бурно кокетничать со всеми мужчинами подряд (если учесть что их было всего двое), то впадала в совершенное уныние и украдкой всхлипывала. Наверное, она представляла себе раскаивающегося Геночку, и это душераздирающее зрелище невольно вышибало слезу из ее прекрасных глаз. Марина хмурилась и нетерпеливо елозила на стуле, сурово поглядывая на муженька (одним словом – бдила!), а Валентина Георгиевна наперебой с Жанной Васильевной – эдакой благообразной старушкой с седьмого этажа – вовсю обсуждали соседку с восьмого, которая высаживала цветы на балконе и, каждый день, поливая их, устраивала потоп всем ниже живущим. Жанна Васильевна предлагала сходить в ЖЭУ и нажаловаться, а деятельная Валентина Георгиевна предлагала устроить товарищеский суд всем двором и показать мерзавке, почем фунт лиха, где раки зимуют и какова на внешность мать Кузьмы. Встрял и Вадим. Он предложил не совсем законный, но вполне эффективный способ: перебить все ее горшки из духового ружья. Осуществление этого боевого плана он, конечно же, брал на себя. Вот что значит – начитаться Конан Дойля. Но после душевной Марининой затрещины он временно угомонился.