Женщин обижать не рекомендуется. Сборник

Как только они вошли в лес, выяснилось, что грибники предпочитают заниматься этим древним промыслом в одиночку. Видя явное неудовольствие Шарова, она все-таки пошла за ним. Некоторое время он не обращал на нее внимания. Потом, по-видимому из жалости, все-таки показал, какие грибы надо брать, а какие не надо. Она была понятливой. В следующее воскресенье Шаров уже молча кивнул ей, и они пошли вместе.

А когда грибное время закончилось, она достала с переплатой два билета, пригласила его на концерт Аллы Пугачевой, сказав, что заболела ее подруга. Была такая певица, которая выделилась в свое время тем, что держалась на эстраде, как у себя на кухне. Тогда большинство советских певиц вели себя на эстраде, как в президиуме общего собрания: руками не размахивали и юбок не поднимали. Естественно, сидели они рядом. В перерыве между первым и вторым отделениями концерта Шаров купил бутерброды с черной икрой, хотя мог бы с сыром или ветчиной. Он проводил ее до дома, она его пригласила выпить чашечку кофе. Она всегда держала в доме коньяк и хорошие сигареты для непредвиденных обстоятельств. После того как они выпили и выкурили по сигарете, надо было вставать и уходить, чтобы успеть на метро, или оставаться. По его остановившемуся взгляду она поняла, что Шаров сейчас подойдет к ней, обнимет, поцелует и начнет расстегивать пуговицы на платье. Но Шаров вместо этого спросил:

— Кто первый пойдет в ванную: ты или я?

— Я, — сказала она.

«Пусть меня увидит в коротком легком халатике, а пока он будет в ванной, я успею расстелить постель и потушить свет».

Утром, когда он встал, она уже сидела за письменным столом. Конечно, она подала ему и кофе, и гренки. Шаров послонялся по комнате, посмотрел журнал «Бурда моден», ехать на работу было еще рано. Он повздыхал и начал читать ее диссертацию. Вначале он вчитывался, потом стал читать быстрее, наконец сказал:

— Полная ерунда.

Ей очень хотелось ответить:

— Тогда помоги.

Вернее, «помогите». Она называла его на «вы». Но не сказала. Не спугнуть бы. Теперь они встречались каждое воскресенье. Заканчивалась зима, идеи для диссертации по-прежнему не было. У нее нарастало раздражение. Старые мужчины для того и существуют, чтобы помочь молодым женщинам. И академик, директор их института, теперь совсем старый, помогал когда-то заведующей ее лабораторией. Он на ней так и не женился, но она стала доктором наук.

Она начала подумывать, не выйти ли замуж за Шарова. Как жена она просто заставила бы написать за нее диссертацию, прибавка к зарплате за ученую степень пошла бы в их семейный бюджет. Но Шаров о женитьбе не заговаривал. И здесь случилось совсем уж непредвиденное, чего предугадать не мог никто.

Шаров позвонил ей в лабораторию и сказал:

— Зайди ко мне. Надо поговорить…

Что-то произошло? За секунды она просчитала все возможные варианты. Он безнадежно болен? Он решил уехать из страны? У него другая женщина? Наиболее вероятным был третий вариант.

Она отметила, что постучала в дверь его лаборатории робко, как старшая лаборантка к ведущему научному сотруднику, а не как женщина, которая еще утром подавала ему на завтрак омлет с колбасой.

— У меня умерла тетка, — сказал он. — И оставила мне в наследство дачу.

«Мог бы сказать: „Нам оставила“», — подумала она.

В субботу они поехали смотреть его дачу. Дача была построена еще в тридцатые годы. За пятьдесят лет доски, которыми был обшит сруб, посерели, местами сгнили. Фасад был приподнят, а задняя часть дома опущена. Дача ей напомнила тонущий корабль на репродукции в книге «Родная речь»: поднятый нос и уже скрывающаяся в волнах корма.

Шаров начал обследовать дом. В комнатах замерзли лужи, пол прогнил, кровля, по-видимому, текла многие годы. Из четырех комнат жили явно в одной, постепенно отступая и загромождая остальные поломанной мебелью, подшивками старых журналов «Огонек», неисправными масляными радиаторами и ржавыми ведрами. Шаров ходил по дому с рулеткой и блокнотом, занося в него все, что предстояло сделать. А предстояло поднять фундамент, заменить перекрытия, перестлать полы, перекрыть крышу. Еще Шаров собирался переложить печь, оштукатурить стены, срубить старые яблони и посадить новые, вырубить малинник и посадить кусты облепихи.

Шаров не дождался следующей субботы и уехал на дачу в середине недели. В ее квартире появились резиновые сапоги, топоры, заступы, вилы, олифа, цемент…