Женщина— апельсин

Ева тоже молчала, но сонливость ее как рукой сняло. Она ждала. Уговаривала себя не спешить, молчать и не подгонять Короля. Если он твердо решил ей что-то сказать, то она это услышит. Если он сейчас передумает, что ж, не судьба. Плохо, если Король начнет говорить и пожалеет, тогда информация может быть искажена. Ева осмотрела комнату, где проходил допрос. Она встала и внимательно прошлась вдоль плинтуса, разглядывая телефонный проводок. Потом осмотрела телефон. Аппарат был допотопный: откручивая в трубке мембраны, Ева обнаружила огромное количество пыли и одного засохшего таракана. Потом она провела рукой над дверью, осмотрела ручку и пожала плечами, глядя на Короля.

Король достал платок и вытер лоб.

Окно в комнате для допросов было высоко. Оно было маленькое, с решеткой, в него сейчас светился холодный, почти зимний день. Ева смотрела в это окно, задрав голову, она так и стояла, когда Король наконец заговорил.

— В ту ночь, значит, вечером… когда я слушал, у Макса были его люди. Они беспокоились по поводу приезда из Турции какой-то группы. Они говорили об одном человеке, которого надо вытаскивать, я думаю, что он сидит. Они боялись, что это будут делать турки и отнимут их хлеб. Они назвали день, когда этого человека будут… Я посчитал. Это скоро.

— Евгений Францевич! — перебила его Ева. — Я думаю, что с вашим делом все ясно. Я подготовлю дело и передам в суд. Не думаю, что вам грозит что-то серьезное. — Ева забрала свою сумочку и позвонила по телефону, чтобы забрали подсудимого.

Король сначала смотрел удивленно, потом вздохнул и закрыл глаза.

По коридору он должен был идти первый, потом охранник, потом Ева. Им предстояло пройти два поста, у которых открывали и закрывали большие решетки. У первой же решетки Ева подошла так близко к Королю, что он рассмотрел тонкую и почти прозрачную кожу у нее под глазами, чуть синеватую, и огромные темные ресницы, и влажный белок в углу глаза. На него пахнуло запахом женщины, без малейшей примеси духов или косметики.

— Сло-ник, — сказал он ей почти в самое ухо. — Два-дцать пя-то-е. Ева улыбнулась.

У второй решетки по коридору покатился апельсин. Ева от неожиданности остановилась и замерла. В камерах заключенные подошли к своим решеткам и смотрели на нее. Она почти расслышала их шепот: «Убийца!.. Убийца!»

— Не останавливаться! — Охранник почувствовал неладное, пропустил их перед собой и оглядел камеры.

Федя ворвался в квартиру Макса и стал бегать по комнатам. Плащ его развевался, отчего Федя походил на огромного жука. Макс вышел из туалета и, совершенно обалдев, смотрел, как Федя проводит руками по его полкам и столам. Спросонья ему показалось, что он опять вернулся в детство, что он в интернате, что Федя — это большая и толстая надзирательница, которая так проверяет наличие пыли у него в комнате.

— Где ЭТО? — спросил Федя шепотом, чуть не уткнувшись с разбега в живот Макса.

— Что — ЭТО? — тоже на всякий случай шепотом спросил Макс и подтянул повыше резинку огромных семейных трусов.

— Тебе картежник ставил микрофон?! — заорал Федя громко и возмущенно.

— Делов-то, — разочарованно сказал Макс. — Там под столом прилепил, и чего шуметь, я ее сразу обнаружил, на другой же день, так, для балды оставил. — Макс сел в кресло и удивленно смотрел, как Федя зло отковыривает небольшую «оливку», втиснувшись под стол. — Не отлипнет! — авторитетно заявил он. — Видно, мощным клеем капнул. Я пробовал осторожно отодрать — никак. Я хотел ее поудобней поставить, возле бачка сливного в туалете… Федя, ты чего?

Федя метался по комнате, перебирая некоторые предметы и тихо воя. Наконец он нашел молоток, опять залез под стол и с громким выдохом ударил по микрофону.

Когда он медленно поднялся, Макс понял, что если бы микрофон был побольше и хотя бы немного оказал сопротивление, Федя успокоился бы побыстрей. Он не испугался, а просто понял, что злоба и раздражение у Феди не прошли. Федя подошел поближе, внимательно посмотрел на Макса, тяжело дыша. Макс на всякий случай решил улыбнуться. Федя ударил его кулаком почти без размаха, но от души. Нос Макса хрустнул, почти сразу потекла кровь.

— За что? — спросил Макс удивленно.

— Придурком был, придурком и останешься. Я такие бабки трачу на охрану, мне мой дом просвечивают каждую неделю, а этот!.. Нет, молчи, а то я тебя убью! Держит у себя микрофон ДЛЯ БАЛДЫ!

— Так я же знаю, что это Король поставил!

Федя ударил Макса еще раз. Макс все еще не убрал руку от носа, поэтому получилось не очень больно, только голова дернулась сильно в сторону.

— А это за что? — спросил Макс уже более раздраженно. — Если ты приехал драться, так ты помнишь, я иногда очень обижаюсь, могу прибить нечаянно!

Федя сел на диван и закрыл голову руками.

— Нель-зя та-ки-е ве-щи дер-жать в до-ме, — сказал Федя тихо и по слогам.