Женщина без мужчины

— Что тут происходит?! — крикнула Натали.

Он неохотно оторвался от своего занятия. Выглядел он смущенным.

— Я не знаю, миссис Невски. Мне ничего не сказали. Владелец приказал только отойти от этого причала.

— Какой владелец? Владельцем был мой муж, теперь — я!

Моряк пожал плечами.

— Все документы у меня в конторе. Постановление суда и все прочее. Судебный исполнитель давал объяснения.

— Где моя команда?

— Уволена. С ребятами полностью расплатились и прислали новый экипаж. За мистера Невски тоже уплачено. Все его долги.

— Какие долги?

— За аренду стоянки и обслуживание. Он не вносил плату несколько месяцев. Я не напоминал ему…

— Как же так? — растерялась Натали.

Тем временем яхта совершила плавный разворот. Теперь ее нос был направлен прямо в открытое пространство Гудзона. Еще один клуб дыма вырвался из трубы. Запах сгорающего в дизеле мазута ударил в ноздри, и тут же свежий речной ветер развеял его, не оставив и следа. Холодное низкое солнце сверкнуло в стеклах иллюминаторов и скрылось за тучей. Корабль на глазах уменьшался в размерах. Скоро он превратится в белое пятнышко на серой поверхности реки.

— Почему вы не связались со мной?

— Я связался с адвокатом вашего мужа. Я не решился вас беспокоить. Яхта записана на имя мистера Невски, а вы не упоминаетесь в судебном постановлении…

— Могу я воспользоваться телефоном в конторе?

— Разумеется, миссис Невски! — Охранник явно сочувствовал Натали и хотел хоть чем-то услужить ей.

Когда она наконец дозвонилась до юриста, тот сразу же попросил отложить разговор.

— Я совсем недавно получил документы…

— Я только хочу понять, что происходит? Почему арестована яхта? Уоллес никому не отдавал ее в залог. Какое право они имеют растаскивать его вещи, как из дома банкрота? И как там насчет моих прав на наследство, Сол?

Сол Леви молчал так долго, что Натали подумала, не прервалась ли связь.

— Ты меня слышишь, Сол?

— Ты загоняешь меня в угол, Натали! Я был адвокатом Уоллеса. Я не твой адвокат. Есть вещи, которые касаются только его и меня. Ты хочешь, чтоб я нарушил профессиональную этику?

— Я его вдова! — Она сорвалась на крик. — Корабль мой. Он завещал его мне.

— Уоллес не мог завещать то, что ему не принадлежит.

— Как?!

— Он продал его одному лицу. А это лицо, в свою очередь, одолжило яхту Уоллесу на время.

— Это какой-то бред! Не может быть. Он обожал эту яхту.

— Вероятно, он нуждался в деньгах и поэтому согласился на сделку.

— Когда?

— Пять, точнее, шесть лет тому назад.

— Он говорил мне, что яхта его, — упавшим голосом произнесла Натали.

— Может быть, ему было так спокойнее.

— Я не могу поверить! У нас не было тайн друг от друга.

Сол на другом конце провода погрузился в молчание.

Когда наконец он заговорил, слова его обожгли Натали, ее словно ударили в лицо, хотя Сол старался преподнести ей горькую правду как можно мягче.

— Он не лгал тебе, Натали. Тут другое… Когда вы познакомились, он, как я думаю, очень хотел произвести на тебя впечатление.

— На меня?

— Ты так молода. Я думаю, он желал показаться перед тобой в наилучшем виде. Ошеломить, завлечь молодую женщину…

— Он завлек меня… первой же своей улыбкой. Как только я увидела его… — Натали задохнулась.

— Может быть, тебе следовало сказать ему прямо о своих чувствах.

— Я ему говорила.

— Может быть, он не услышал.

— Я сказала, а он услышал. Нет, Сол! Дело совсем не в этом. Здесь кроется что-то другое. У кого он одолжил яхту?

— Документа не существует. Это была словесная договоренность.

— Выясни, кто ее владелец. Пожалуйста, сделай это для меня, Сол!

Она решила поручить это Солу. Обращаться с такой просьбой к собственным юристам, по горло занятым защитой «Котильона» от грозящих ему со всех сторон опасностей, было неразумно. Если она собиралась доказать свое право руководить фирмой, незачем привлекать внимание к странной ситуации с яхтой. «Уоллес нуждался в деньгах», — так сказал Сол. Для чего ему понадобилась крупная сумма пять или шесть лет тому назад? Как раз тогда они создали «Котильон». Но деньги доставала она. И она знала источники всех поступлений, «родословную» каждого доллара на счету фирмы. Вероятно, Уоллес был связан тогда с какими-то операциями помимо «Котильона» и потерпел неудачу. Память ничего не могла подсказать ей. Что он скрывал от нее? И зачем?

Некоторое время после разговора с Леви она простояла у телефона, зажав трубку во внезапно заледеневшей руке. Настырные короткие гудки наконец вывели ее из забытья. Она нервно набрала номер отдела по расследованию убийств и потребовала от инспектора Каница отчета о том, как продвигается дело. Она сама не узнавала своего голоса, как будто за нее говорила какая-то незнакомая ей женщина.

— Мы нашли парик. Его вынесло течением на берег Стейшн-Айленда.

— Какое это имеет значение?

— Только то, что ваш муж, вероятно, не ошибся насчет парика. Есть все основания подозревать, что он принадлежал этой женщине. Он сделан в Европе. Это совпадает с вашим заявлением по поводу ее одежды. К сожалению, мне больше нечего вам сообщить.