Женщина, ее физическая и духовная природа и культурная роль

Привожу как характерный пример д-ра Барнардо, который в течение своей жизни спас 300.000 покинутых детей. Деятельность его началась таким образом. Однажды вечером Барнардо, которому было тогда двадцать лет и который в то время был студентом в Лондоне, нашел двух бесприютных детей, заснувших в холодную зиму под открытым небом. Глубоко потрясенный жалостью он принес детей на свой чердак и с этого дня решил посвятить всю свою жизнь и все свои силы на спасение покинутых детей. Женщина в подобном случае взяла бы этих двух ребят, воспитала бы их с такою же заботливостью, как и своих собственных, но не обобщила бы этого факта. Это частное несчастье потрясло бы, поразило бы ее, но она не подумала бы о несчастий множества детей, находящихся в тех же условиях. Тут разница заключается лишь в следующем: я думаю, что на 1000 человек мужчин вряд ли найдется один, способный сделать то, что сделал д-р Барнардо, тогда как на 1000 женщин можно найти 50 способных, если они располагают возможностью посвятить себя одному несчастному ребенку. Действия, происходящие от великодушного альтруистического чувства мужчины, более грандиозны по своим результатам, но та нравственная сила, которую не случайно, не один раз, а всегда, когда бы ни услышала она стон страдания, женщина готова выказать для того, чтобы утешить несчастного, достойна не меньшего удивления и почитания.

Мужчины должны бы были гораздо более ценить эту способность женщины к героизму и быть более снисходительными к женщине, когда она в повседневной жизни беспечно предается, в своей жизнерадостности, удовольствиям. Они в таком случае утверждают, что женщина легкомысленна, кокетка, ни о чем не думает и ничего не понимает. Правда, что тогда, когда жизнь течет без осложнений, женщина не чувствует педантичного стремления осложнять ее; для того, чтобы толковать с портнихой и немножко сплетничать за чашкой чая, флиртовать, заботиться о своем хозяйстве и любить своих детей, никакой нравственной силы не требуется. Зато она похожа на ту простую личинку пчелы-работницы, которая, если матки не станет, с помощью особенного питания превращается в царицу, берущую на себя тяготы всего улья.

Такова и средняя женщина. Она ни на что не претендует, ни к чему иному не стремится, как только к тому, чтобы, как простая рабочая пчела, исполнять свою ежедневную работу, в своем узком кругу; но когда является необходимость, она разом может сделаться пчелиной маткой — царицей, и то питание, которое производит в ней такое превращение, есть несчастье и страдание. В этой смиренной личинке, в этом легкомысленном создании, живущем около него, мужчина должен бы был почитать ту утешительницу, того друга, которого он найдет рядом с собой, когда судьба принесет ему невзгоды и страдания.