Женщина и мужчины

Она всыпала в чайник три ложки «Kenia saosa», прочитав на упаковке: «Характерный африканский чай с терпким, но нежно – сладковатым вкусом», и залила кипятком. Затем порезала половинку лимона, а из другой выжала сок прямо себе в рот. «О, любовь – как лимон: даже когда выжмешь из него сок, он все равно остается лимоном», – заключила она, скривившись.

– Тебе помочь? – заглянула в кухню Клара. – Мерзкие на вкус эти сигары, – потушила она свою на блюдечке.

– Не мало ли пирожных? – Иоанна оценивающе разглядывала поднос.

– Что случилось с Мареком? Расспрашивает меня о йоге.

– Вы обо мне говорите? – втиснулся он в кухню вслед за Кларой.

– Не хватай с противня, возьми себе тарелку! – Иоанна слегка ударила мужа по руке, бросив на него укоризненный взгляд.

– Ну что?! Мне надо куда-нибудь записаться, я теряю форму. Не знаю… в тренажерный зал… а рядом студия йоги…

– У тебя есть время на эти выкрутасы? – старалась она не быть агрессивной.

– Поговорим позже.

– Милый, я хорошо знаю, что такое йога, – заверила его Иоанна.

Они ведь договаривались перед приходом Клары – ни слова о Востоке! А он нарушил уговор. Он всегда все нарушал, даже самое важное, если только Иоанна не стояла над ним и не брюзжала: ты ведь обещал прийти раньше, взять выходной, взять нас с собой…

– Чтобы воспитать детей, угодить тебе и содержать в порядке дом, – подсчитывала она, – нужно действительно уметь стоять на голове. Я уже стою так многие, многие годы. Знаешь ли, ты тоже можешь поупражняться в такой йоге, если останешься дома.

– Иоанна! – призвал он жену к порядку.

– Что? Пасха – семейный праздник, а Клара для нас как член семьи, и мы должны радоваться, что можем говорить откровенно. – Она направилась к двери, неся перед собой разукрашенный десерт и демонстративно стуча каблуками.

– А-а-ай! – взвыл Марек, прикрыв рот ладонью.

Женщины бросились к нему, Иоанна в суете опрокинула поднос. Марек ощупывал лицо, словно искал рычаг боли, который вдруг неожиданно сорвался и теперь его надо было вернуть в прежнее положение, чтобы отключить боль. Он сломал зуб. Стреляло по всей челюсти.

– Чертовы орехи, – вместе с орехами он выплевывал обломки верхней «двойки».

– Это невозможно, я все очистила!

– Больно? – Клара заглянула ему в рот.

– Уже нет. – Он языком прикоснулся к тому, что осталось от зуба. – Я во вторник уезжаю и не могу… – Он взглянул в зеркало: – О Господи!

Заплакал разбуженный криками Мацюсь.

– Где в праздники можно найти хорошего дантиста? – спросила Иоанна, качая на руках сынишку.

– У меня платиновая карта, пусть они беспокоятся. Черррт… – Он снова схватился за щеку.

– Я тебя отвезу, – предложила Клара.

Ей часто доводилось отвозить больных. Иоанне не следует выходить из дому и оставлять простуженного ребенка, а Марек сейчас едва ли был способен вести машину.

Двери частной клиники, в которой у Марека действовала страховка, автоматически раздвинулись, пропуская их в пустой коридор. Когда они поднялись на этаж стоматологии, навстречу им уже спешила, увязая каблуками в пушистом ковре, дежурный врач. Ее опережали «бабетта», уложенная на самой макушке, и пышная грудь.

– О, пан Марек! – пожала она ему руку.

– Марек Велицкий. Меня привезла приятельница, – отрекомендовал он Клару.

– Позвольте. – Дантистка взяла у него плащ. – Мы обращаемся к нашим пациентам по именам. Кстати, я Эльжбета. А вы, пани, зайдете с нами? – Она сделала ударение на «пани», тем самым отделяя Клару от владельцев платиновых страховых карт.

– Нет, конвой подождет за дверью, – подмигнула Клара Мареку. – Я почитаю, – увидела она на столике иностранные журналы.

– Чай? Кофе? – возникла рядом ассистентка.

– У вас боль острая, пульсирующая или ноющая? – обеспокоилась Мареком дантистка.

«Дежурство на праздники достается самым сирым и несчастным. Эту «наградили» не потому, что она самая младшая, – у входа Клара видела витрину с фотографиями персонала. – Ей около тридцати пяти. Так на работу одеваются хостессы, а не врачи. Ей непривычно ходить на «шпильках» – ноги едва ли не подкашиваются, жертва группового изнасилования мужскими взглядами», – размышляла Клара, глядя вслед дантистке и Мареку.

Она нехотя перелистывала страницы журналов. Перед глазами мелькали знаменитости с искусственными зубами и имплантированными бюстами. У нее в кабинете пациенты нередко оставляли подобное чтиво, которое она без сожаления отправляла в корзину. Клара их выбрасывала. Лучше уж пятнадцать минут просто смотреть в стенку, как минимум – здоровее, считала она. Естественное для человека состояние – умиротворенность, медитация, а тут это… туалетная бумага для глаз.