Женщина и спасение мира

"Радуйся, чудес христовых начало", — эти слова Акафиста относятся к чуду на свадьбе в Кане Галилейской. Пресвятая Дева не творит чудес, но Она их вызывает. Повествование о чуде в Кане Галилейской, среди радости обручения, содержит великий символ качественного изменения воды страстей в благородное вино, предвестие Евхаристии и пророческого восстановления единства мужского и женского начал. Очень симптоматично то, что на I Вселенском соборе представители крайнего аскетического течения хотели рекомендовать безбрачие священников под тем предлогом, что священнодействия и совершение Евхаристии несовместимы с супружеской жизнью. И следует отметить, что епископ Пафнутий, монах и один из самых строгих подвижников, повлиял на решение Собора и настоял на том, чтобы священники вступали в брак[324]. Гангрский собор (IV в.) очень энергично осуждает (4-е правило) всякое презрение к супружеским отношениям, так как "брак сам по себе достоин и беспорочен"; если он освящен — он целомудрен. Во время венчания молятся о целомудрии супругов, и это целомудрие в смысле sophrosyne выходит за пределы физиологии и означает целомудренное устроение духа. Архетип Девы-Матери раскрывает это с максимальной силой и объясняет совершенно особое почитание Пресвятой Богородицы великими мистиками — почитание, в котором они черпают, в противоположность всякому человеческому отклонению, вдохновение и "состояние влюбленности" (выражение о. Павла Флоренского)[325] по отношению ко всей твари. Это материнское целомудрие Пресвятой Девы является самым сильным выражением Божественного Человеколюбия.

5. Вечный девственно-материнский аспект женского начала

Бог пришел не для того, "чтобы Ему служили, но чтобы послужить" (Мф.20.28). Он — Слуга, пришедший ради диаконии, а Пресвятая Дева есть "раба Господня" (Лк.1.38) именно в своем служении ходатайства. Она — "славнейшая ангелов", выше ангелов ("Разве не знаете, что мы будем судить ангелов?" — 1 Кор.6.3), но относится к тому же порядку служения: "Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его..., растворила вино свое" (Прит.9.1-2).Оранта (молящаяся). Она является образом всякой молящейся души, так же как и образом молитвенного служения Церкви, ее ходатайственной харизмы. Эта материнская харизма женского начала обретет всю свою силу в час Суда. Отец доверил суд Сыну, Ему дал власть производить суд, потому что Он есть Сын Человеческий (Ин.5.27); судить предоставлено человеческой природе Христа, но эта человеческая природа есть природа Его Матери, что обуславливает Ее особое место как Заступницы. Как невеста вместе с Духом Она говорит: "...прииди!.. Господи Иисусе!" (Откр.22.17). Истина, Слово судит и вскрывает раны; Дух Святой — "животворит" и исцеляет. Если Слово носит имя Премудрости и божественно Ее выражает, то человеческое место, в котором обитает София, — это Пресвятая Дева.

Существует глубокая связь между Духом Святым, Софией, Пресвятой Девой, женским началом. В семитских языках Дух имеет два рода и может быть женского рода: сирийские тексты об Утешителе говорят "Утешительница"[326].Евангелие Евреев вкладывает в уста Христа слова "Моя Мать — Дух Святой". По выражению прот. С. Булгакова, Дух Святой есть ипостасное материнство[327]. Он открывает Сына — Отцу и Отца — Сыну. "Таким образом. Дух есть вечная Радость Отца и Сына, в которой Они сопребывают. Эта Радость посылается Ими обоими тем, кто ее достоин... Но исходит она только от Отца к сущим", — говорит св. Григории Палама[328]. Православное богословие четко различает план причин (внутрибожественный) и план явлений (жизни, откровения, внебожественного свидетельства) в мире. Только Отец есть Первопричина, Monarches — Единоначальник; Он есть Отец, Источник, Начало Существования и Божественного Единства (enosis св. Григория Богослова). Абсолютное Начало, Он есть также начало перихорезы, этого кругового движения Божественной жизни, которое исходит от Отца и проявляется в Сыне и в Духе Святом, чтобы снова вернуться к Отцу. Вечное рождение и исхождение в действии, происходящие из Источника и к Нему возвращающиеся. Но если Дух Святой по Своему изначальному происхождению вечно исходит только от Отца, то Он исходит также и от Сына, но только в плане явления. В земной икономии (домостроительстве спасения) Дух Святой воспринимает все Свое содержание от Сына ("Он... от Моего возьмет и возвестит вам". Ин.16.14). Но Дух Святой также являет Сына, в известном смысле дает Ему существование, жизнь — разумеется в плане явления, откровения: вот почему "никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым" (1 Кор. 12.3). И в этом смысле Он есть "ипостасное материнство"[329]. Дунс Скотт, говоря о Трех Лицах Святой Троицы, задается вопросом: как Дух Жизни может быть бесплодным?