Женщина и война. От любви до насилия

В городе Бунслау, докладывал генерал Цыганков, находилось около ста советских девушек, живших возле здания комендатуры и подвергавшихся по ночам неоднократным изнасилованиям, несмотря на близость охраны. 5 марта в общежитие явилось шестьдесят офицеров и солдат 3-й гвардейской танковой армии, большинство из которых были пьяны. На требование коменданта общежития покинуть помещение, танкисты угрожали ему оружием. Затем они его избили и набросились на женщин. Подобные инциденты, отмечал Цыганков, происходили в Бунслау почти ежедневно. Женщины напуганы и деморализованы, и среди них, докладывал Цыганков, растёт недовольство Красной армией. (Генерал считал, что изнасилованные и избитые женщины должны быть после этого счастливы? – прим. Р.Г.) Он привёл слова Марии Шаповал: «Я ждала Красную армию днями и ночами. Я ждала моего освобождения, а сейчас наши солдаты обращаются с нами хуже немцев. Я не испытываю радости от того, что осталась жива». Другая женщина, Клавдия Малашенко, жаловалась: «Было очень тяжело жить с немцами, но сейчас мы также живём очень плохо. Это не освобождение. Наши солдаты относятся к нам ужасно. Они делают с нами страшные вещи».

Цыганков, отмечая массовые случаи унижений советских женщин, приводит вопиющий факт. В ночь на 15 февраля военнослужащие штрафной роты под командованием старшего лейтенанта окружили деревню, перебили охрану (надо понимать, избили своих же солдат. – Прим. Р.Г.), зашли в дом, где находились спящие женщины, недавно освобождённые из фашистской неволи, и многократно всех изнасиловали.

Во всех случаях, приведенных генералом Цыганковым, офицеры не только не пытались воспрепятствовать изнасилованиям – они их поощряли и зачастую сами были инициаторами. Причём относилось это не только к младшему офицерскому звену.

26 февраля, докладывал Цыганков, три офицера вошли в женскую спальню, расположенную на хлебном складе. Когда комендант, майор Соловьев, пытался их остановить, один из вошедших, также майор, ответил: «Я только что с фронта, и мне нужна женщина». После этого он устроил в спальне дебош.

Девятнадцатилетняя Вера Ланцова насиловалась неоднократно. В первый раз – когда город был захвачен передовыми подразделениям, во второй раз – 14 февраля одним из солдат, а с 15 по 22 февраля она стала сексуальной рабыней лейтенанта Исаева, который её бил, насиловал и угрожал убить в случае неподчинения.

Некоторые офицеры, солдаты и сержанты, рапортовал Цыганков, говорили женщинам, что есть приказ не возвращать их в Советский Союз. Но если всё-таки кого-то туда отправят, то только в Сибирь. Поэтому, рапортовал Цыганков, некоторые женщины стали думать, что им не позволят вернуться в родной дом и с ними, как с «врагами народа», действительно позволено делать всё что угодно – убивать, насиловать, бить.

Что же рекомендовал руководству заместитель начальника политуправления 1-го Украинского фронта генерал Цыганков? Провести с девушками успокоительные беседы? Укрепить воинскую дисциплину и сурово карать насильников и убийц?

Не будем теряться в догадках. Генерал предложил политическому управлению Красной армии и комсомолу улучшить политическую и культурную работу среди репатриируемых граждан, поскольку изложенные факты создали благодатную почву для роста нездоровых, негативных настроений среди освобождённых советских граждан, у которых ещё до возвращения на Родину возникло недовольство и недоверие к Красной армии. Ни слова не сказав о необходимости восстановить дисциплину и жестко пресекать безобразия, генерал рекомендовал закрыть репатриируемым женщинам рот, что было успешно сделано. НКВД умел закрывать рот.

Героический образ Красной армии остался незапятнанным.

В Германии шла третья неделя боев…

Остарбайтерам бесполезно было жаловаться на изнасилования старшим офицерам. У девятнадцатилетней Евы Штуль, пишет Бивор, отца и двух братьев призвали в Красную армию в самом начале войны. Немцы насильственно вывезли её на работу в Германию. Она тяжело работала на фабрике и все годы с нетерпением ждала Красной армии, и дождалась… советские солдаты-освободители лишили её девственности. Плача, Ева пожаловалась старшему офицеру, сказала, надеясь, что это ей поможет, что два её брата и отец находятся в Красной армии – в ответ офицер избил её, а затем изнасиловал[26].

Не верится, что безнаказанно Красной армии позволено было совершать злодеяния. Были ли предусмотрены наказания за проступки, которые в гражданской жизни однозначно квалифицируются как преступления? Конечно, были. Об одном таком случае рассказывает Солженицын[27].