Женщина из Пятого округа

— Посмотрю, что можно сделать. А пока ее ожидают хорошие новости. Большая часть состояния Робсона отошла его детям, но незадолго до случившегося он переписал завещание, назначив твою экс-супругу получателем его пенсионного пособия, в случае если он умрет до выхода на пенсию. Сумма не слишком большая — но все-таки полторы тысячи долларов в месяц не так уж плохо. А с учетом денег, выплаченных Меган в качестве компенсации, она бедствовать не будет.

Сьюзан сама сообщила мне эту новость, когда я позвонил ей той же ночью.

— Пожалуй, это единственная правильная вещь, которую сделал Робсон, — сказала она. — И сейчас это как нельзя кстати.

— Я рад за тебя.

— Стать наследницей пенсии педофила и быть вынужденной принять ее, потому что нет выбора, — это ли не ирония, достойная драмы? К тому же лишний раз доказывает, как низко я пала.

— Ты имеешь право на эти деньги.

— По крайней мере, ФБР решило, что я не была бухгалтером его маленького интернет-бизнеса. Сегодня с меня сняли все обвинения.

— Отличная новость. И я добавлю еще одну.

Я рассказал о своем назначении на должность в Американском институте.

— Везет тебе. Я так скучаю по преподавательской работе.

— А я скучаю по своей дочери.

— Меган уже может сидеть на стуле возле кровати, выдерживает почти все утро. Врачи в один голос говорят, что до сих пор понять не могут, как ей удалось выйти из комы без серьезных осложнений для мозга.

— Думаю, чудеса все-таки случаются. Нам очень повезло. И я жду не дождусь, когда смогу поговорить с ней.

— Я вчера обсуждала с ней это. Она пока еще злится на тебя. В этом отчасти моя вина. После всего, что с тобой случилось, я настраивала ее против тебя. Мною двигали исключительно ярость и месть. Страшные вещи я натворила. Теперь-то я понимаю. И постараюсь искупить свою вину.

На нашем следующем свидании Маргит сказала:

— Какой жест раскаяния с ее стороны. Все-таки вина — это справедливое чувство.

— Пенсионное пособие — твоих рук дело?

— Возможно.

— А с федералами?

— Возможно.

— Тебе нравится мучить меня недомолвками, не так ли?

— Зато посмотри, что ты получил взамен. Душевный покой. Наказание для виновных. Предложение о работе. Признание вины от тех, кто причинил тебе боль… Добавь к этому мои услуги как агента по недвижимости. В аренду сдается квартира-студия в baussmannien [157] в доме на улице дез Эколь. Двадцать шесть квадратных метров с прекрасным ремонтом, и всего за шестьсот евро в месяц. Цена очень разумная для этого quartier, и в шаговой доступности столько кинотеатров…

— Не говоря уже о тебе.

— Согласись, пять минут пешком — это куда удобнее, чем добираться на mеtroиз Десятого округа.

— Да, пять минут — и я у твоего порога.

— Гарри, ты всегда рядом со мной. Ты это знаешь. Так же как знаешь и то, что я всегда с тобой, даже когда ты этого не хочешь. Но я снова отвлеклась. Завтра с утра тебе необходимо первым делом встретиться с риелтором, Скажешь, что ты профессор Американского института, они это любят. Если их смутит отсутствие у тебя банковского счета, объясни, что ты только что прибыл из Шти и как раз собираешься открыть здесь счет. Курсен даст рекомендательное письмо и две тысячи евро в качестве аванса по контракту. Это поможет тебе устроиться на новом месте. После этого…

— Думаю, я сам разберусь.

— Тебе кажется, что я слишком по-матерински опекаю тебя?

— Без комментариев.

— Я просто хочу, Гарри, чтобы твоя жизнь вернулась в нормальное русло. И эта квартира — то, что нужно. Ты не найдешь ничего подобного за такую…

— Хорошо. Я понял. В девять утра буду в agence immobiliere. [158]

К десяти утра следующего дня я получил в аренду квартиру. Маргит оказалась права: это было потрясающее гнездышко. Все очень просто, но стильно. Курсен был настолько любезен, что выбил для меня две тысячи аванса. Через три дня я переехал. После убожества chambre de bonneмоя новая квартира казалась оазисом чистоты и уюта. На деньги, оставшиеся от аванса, я купил постельное белье, полотенца, стереомагнитофон и занялся обустройством своего жилища.

Вскоре я приступил к работе. Мне нравились мои студенты. И кажется, я им тоже. Я быстро вспомнил, какое счастье — стоять на кафедре и рассуждать о кинематографе. Первые два месяца пронеслись как один миг.

Я установил городской телефон в своей квартире и каждый день звонил Сьюзан. Меган вернулась в школу спустя четыре недели после аварии. Но она по-прежнему отказывалась от общения со мной.

— Она и со мной почти не разговаривает, — сказала Сьюзан, — что-то хандрит… Врачи говорят, это естественное состояние после выхода из комы. У нее депрессия. Но она посещает школьного психотерапевта. Так что… наберись терпения. Она придет в себя.