Женщина-Кошка. Похитительница душ

Логово Харли располагалось в заброшенном здании станции метро и было именно таким, каким Селина его представляла: беспорядочным, цветастым и набитым разным оружием.

Ведущей темой был цирк. Среди потертой мебели висели кричащие старые афиши: глотатели огня, канатоходцы, по каменным стенам под сводчатым потолком были развешаны светящиеся гирлянды, а в дальнем конце круглой комнаты нечто похожее на старое полотно от тента в красно-желто-синюю полоску укрывало крошечную ванную.

Селина понятия не имела, что она тут делает в четвертом часу ночи. Они, скорее всего, спят, но… ей нужно поговорить. С кем-нибудь. С кем угодно.

Стоило ей представить себе, что она вернется к себе домой и остаток ночи будет мерять шагами безупречный пол своей квартиры, как она изменила маршрут и вместо того, чтобы направиться на север, решила прийти сюда.

Селина постучала по металлической двери с вмятинами, и через тридцать секунд Плющ уже открыла ей дверь.

Рыжие волосы собраны в небрежный пучок, на вздернутом веснушчатом носу – очки в черной оправе. Она была в старой кофте с выцветшей надписью «Растения – тоже люди!», которая сползла с одного плеча.

– Что случилось?

Селина прислонилась к грязному дверному косяку.

– Уже и просто так заскочить нельзя?

– В четверть четвертого утра?

Но Плющ поманила ее внутрь, а потом высунулась и посмотрела по сторонам, вглядываясь в темноту старого тоннеля, откуда доносился звук капающей воды.

Селина снова огляделась: у стены она заметила письменный стол, на котором громоздились кучки бомб, расписанных под цирковые шары. Какие-то были готовы только наполовину и лежали под увеличительным стеклом и лампой. На стуле у стола, касаясь пола, висел патронташ с ножами для метания.

– Ну, логово отъявленной злодейки у нее вышло хорошо, – заключила Селина.

– Она считает, что это – предельная форма самовыражения. – Плющ показала рукой на увитый стеблями стол, стоящий у стены, где висела афиша с дрессировщиком львов. Стол был завален бумагами, книгами и растениями. – А мне здесь позволяется самовыражаться только так, – хихикнула она. – Это единственное место, которое Харли не может «украшать».

Растения извивались и мерцали под лампами солнечного света.

– Твои питомцы?

– Мои друзья, – сказала Плющ, подходя к столу и улыбаясь семи растениям в горшках. – Элизабет, Эмма, Фанни, Кэтрин, Энн, Марианна и Элинор.

Брови Селины поползли вверх под шлемом:

– Ты их назвала в честь героинь романов Джейн Остин?

Плющ засияла так же ярко, как и светящиеся над ними лампы.

– Ты моя новая любимка! Никто больше не понял отсылки – даже Харли меня спросила, что за чушь я несу.

Селина подняла визор на шлеме, разглядывая растения.

– Я, скорее, больше по Бронте.

Плющ замахала руками:

– Фу, меня от мистера Рочестера тошнит. Я за Дарси.

Селина ухмыльнулась и кивнула, уступая.

– Ладно, а ты чего не спишь?

Плющ показала на ноутбук, наполовину погребенный на столе под бумагами и книгами.

– Я работаю.

– А где Харли?

Что-то ее не видно в этом подземном цирке.

Плющ опустилась на крутящийся стул возле стола и повернулась:

– Не знаю. Она пару часов назад ушла, очень торопилась. Назад не приходила. – Ее глаза потемнели от грусти. – Она так часто делает. Я стараюсь не расспрашивать.

Кажется, Плющ всегда старалась не расспрашивать, не давить на Харли. Наступила тишина, и Плющ выжидающе уставилась на Селину.

Селина выдохнула:

– Ну, можно сказать, что я чуть было не переспала с тем, с кем мне этого делать не стоило.

Плющ довольно злобно улыбнулась:

– О, давай рассказывай.

Селина поняла, что Плющ прекрасно знает, о ком она говорит.

Селина меряла шагами выцветший синий ковер, усыпанный звездами, прошла мимо трех огромных столярных молотков из дерева, которые прислонились к дивану из вытертого бархата.

– Просто так… случилось. Не знаю.

– Тебе понравилось?

Селина вздохнула, запрокинув голову к сводчатому потолку.

– Да. Боже мой, да.

Плющ оглядела ее с головы до ног:

– Ну, и ты пришла рассказать мне сочные подробности?

– Я пришла, чтобы… Даже не знаю. – Она посмотрела на металлическую дверь, – Не буду тебя отрывать. Она сморщилась, отчаянно пытаясь найти выход. – Над чем ты, кстати, работаешь?

– Хочу усовершенствовать формулу целебной мази, которой я тогда воспользовалась. И не пытайся сменить тему.

Но Селина спросила:

– А ты эту формулу… ты ее собираешься продавать?

Плющ от нее отмахнулась:

– Для этого нужно будет столько изгаляться с этим разрешением от ФДА,[22] что продать ее вряд ли получится. Особенно учитывая мое положение.

– Но ты можешь действовать через третье лицо – и оставаться в тени.

– Чтобы все почести им достались? Ну нет.

– И ты сделаешь это чудо и не станешь им делиться?

Плющ нахмурилась, закинув босые ноги на стол. Какое-то растение – Эмма? – протянуло зеленый усик и пощекотало ее. Плющ расхохоталась, поджав пальцы. Но улыбка слетела у нее с губ, когда она продолжила:

– Я сама выбрала этот путь. Я должна принять последствия.

– Но ты можешь перестроиться – развернуться. Ведь… эта мазь нужна многим. Тебе стоит найти способ, как поделиться ей с ними.