Женщина-кошка

Фира задумалась. Не так давно она страстно желала стать его женой, но после смерти отца это желание исчезло. К тому же мама неожиданно категорически возразила против удочерения больного ребенка: она слишком хорошо знала, что такое болезни детей… Мама понимала, что ее мужа убил не скандал с фотографией обнаженной дочери, а страх, который он пережил во время ее болезни и продолжал испытывать и после. Каждая операция, каждый консилиум, каждое обследование – это постоянная тревога, нагрузки на больное сердце.

Фира начала сомневаться. Мнение мамы всегда было для нее очень важно, а в этом вопросе – тем более, ведь основная тяжесть по уходу за больным ребенком ляжет на ее усталые плечи. После смерти мужа она очень сдала.

Впрочем, сомнения Фиры разрешились без ее участия, причем таким образом, который внес в ее жизнь неожиданные перемены.

В палату, где лежала больная девочка, вошла пожилая пара. Фира, которая в это время осматривала малышку, обернулась. Ее поразила внешность статного мужчины: седина, мужественные складки вокруг твердых губ, молодые глаза. На его жену Фира бросила только один взгляд: ухоженная, но располневшая и состарившаяся женщина.

– Здравствуйте, – приветливо сказал мужчина. – Вы лечащий врач Лизоньки?

– Какой Лизоньки? – не поняла Фира.

– Вот этой малышки.

– У этой девочки пока нет имени.

– Уже есть, – улыбнулся мужчина. – Она теперь Елизавета Князева.

– Почему Елизавета? Почему Князева? – сердце Фиры забилось в тревожном предчувствии.

– Мы оформляем документы на удочерение, остались мелкие формальности. Я генерал Князев. – Он слегка наклонил голову и пояснил: – Детей у нас нет. Мы решили посвятить оставшиеся нам годы этой девочке.

Он широко улыбался, словно речь шла не о больном ребенке, а впереди у них с женой была вторая долгая жизнь.

– Вас предупредили, что у девочки может развиться детский церебральный паралич?

– Нет, но это не важно. Я солдат и свои решения не меняю. Больной ребенок нуждается в обеспеченных родителях больше, чем здоровый. Впрочем, я хотел бы знать, к чему нам готовиться, – продолжил он, когда его супруга отвлеклась, разглядывая девочку в другом конце палаты. – Можно будет с вами поговорить после вашего дежурства?

– Конечно. Я заканчиваю в шесть, – тихо сказала Фира.

Ей сразу понравился этот мужчина, но все мысли Фиры были только об одном: она опоздала, слишком долго она сомневалась…

Когда Фира вышла из больницы, у центрального входа уже стояла черная «Волга». Генерал Князев помог Фире сесть, представился:

– Меня зовут Яков.

– Фира, – машинально отозвалась она. И чуть не вздрогнула: «Надо же… Его зовут так же, как моего отца. Совпадение? Или знак судьбы?»

Она почувствовала, что этот пожилой человек излучает не только уверенность в себе, но и… сексуальность. Фира не думала, что мужчина в таком возрасте может вызвать истинную страсть. Впрочем, она всегда загоралась мгновенно – «такая уж она была».

– У вас, Фира, есть время?

Она молча кивнула.

– Тогда так. Давайте сначала поужинаем, а потом… – он прервал фразу. – А потом… потом поговорим о наших делах.

Во время ужина в скромном ресторане они разговорились как старые друзья. Фира не предполагала, что чужой человек за один вечер может стать ей ближе всех остальных людей. Даже с мамой она не была так близка и откровенна.

Якову Олеговичу было семьдесят два года, а Фире исполнилось двадцать семь. Разница сорок пять лет, но она ее не чувствовала. Наоборот, ей было с ним очень легко и интересно. Еще она подумала, что если поменять местами цифры его возраста, то они станут ровесниками. Фира сказала об этом генералу, и он весело рассмеялся.

– Поедем со мной, девочка, – просто предложил он в конце ужина. – Поговорим в спокойной обстановке.

– Да, с удовольствием. А куда?

– На дачу. Это рядом, полчаса езды.

В дачном поселке они остановились возле белого домика с большими окнами.

– Он достался нам от родителей жены. Мы его отремонтировали, немного обустроили – туалет, душ, горячая вода, отопление… Теперь здесь можно жить круглый год. Я сейчас протоплю немного и будем пить чай.

Фира совсем расслабилась. Она уселась в кресло с ногами, взяла томик Пушкина и наугад раскрыла его: «Любви все возрасты покорны…» Это уже не могло быть простым совпадением – это действительно знак судьбы.

Яков подошел к ней и, нежно взяв ее лицо в свои сухие ладони, начал целовать. Ничего подобного Фира никогда не испытывала. Его поцелуи были нежными и глубокими.

«Неужели он еще может?..» – мелькнула шальная мысль.

Ответа на этот вопрос в тот день Фира не получила. Они выпили чаю, поговорили о Лизоньке, и Яков отвез ее домой. По дороге они условились о следующей встрече.

В ту ночь Фира почти не спала. Григорий опять не ночевал дома, и это ее впервые обрадовало.

«Что со мной? Мне никогда не было так комфортно и спокойно, как с этим семидесятидвухлетним генералом. Как странно, но я хочу продолжения…» – думала она, ненадолго проваливаясь в дрему.