Женщина, которая боялась любви

— Я представила тигров в зоопарке во время кормежки. Как они кидаются на мясо и рвут его зубами! — объявила она и артистично вздрогнула от отвращения.

— По-твоему, мне надо бояться за жизнь? — Лукас чуть улыбнулся, оценив аналогию.

— Я бы сказала, тебе надо больше бояться за свою свободу. — В глазах у нее сверкнула усмешка.

Он сделал вид, что обдумывает ее слова.

— Думаешь, Соня намерена заполучить меня? — спросил он. Меган рассмеялась.

— Заполучить? Она считает, что уже заполучила тебя! На твоем месте я бы нервничала. Если ты как следует прислушаешься, то, я уверена, услышишь звон свадебных колоколов! — сообщила Меган, не скрывая дьявольской радости.

— Рыжик, ты и вправду радуешься, представив меня пойманным? — Он усмехнулся, и глаза его заблестели еще ярче.

— Я нахожу эту ситуацию очень пикантной, — улыбнулась она в ответ. — Попался, который кусался.

— Странно, что тебе самой не хотелось попытать счастья. — Он ослепил ее белозубой улыбкой.

— Я иногда бываю глупой, но я же не сумасшедшая! — уколола его она, хотя сердце от этой мысли бешено застучало.

— Я удивлен, что ты не сказала — «отчаялась», — сухо заметил он.

— Стараюсь быть вежливой.

Лукас откинул назад голову и захохотал. Через минуту или две он пересилил смех и, склонив набок голову, произнес:

— Знаешь, Рыжик, я рад, что ты не очень изменилась. В тебе пылает огонь — как в твоих волосах. Обидно было бы увидеть, что твой задор угас. Такая ты гораздо привлекательнее.

— Привлекательнее, чем Соня? — осторожно уточнила она.

— В некотором смысле. У Сони таланты более… женственны, — мягко пояснил Лукас.

— Ты считаешь, что Марк прав, да? Что мне не хватает чего-то, что и отличает женщину? — дрожащим голосом спросила Меган. Настроение у нее испортилось вконец.

— Большинство мужчин предпочли бы больше теплоты и меньше холодности, — пожав плечами, пояснил Лукас. Меган неожиданно покраснела.

— Это смешно! — сердито воскликнула она. — Если бы случилось так, что я пообещала что-то и потом отказала, ты бы назвал меня «обманщицей». А если я предпочитаю сразу отказать, то считаешь меня холодной.

— Я бы не сказал, что «холодная» верное слово. — Он с интересом изучал ее разгневанное лицо. — Скорее, хладнокровная. Ты постоянно держишь себя под контролем и никому не позволяешь и на дюйм переступить границу.

Жестко, но правда. В этой сфере жизни она не готова к компромиссам. Если избегаешь интимных отношений с мужчиной, то и не причинишь боль — вот ее тайное правило.

— Нет смысла иметь правила, если не намерена соблюдать их, — упорствовала она, а он нахмурился.

— Какие могут быть правила в любви? Ведь нельзя знать, когда она тебя захватит врасплох, — возразил Лукас. Меган улыбнулась — вот теперь она возьмет реванш.

— Точно так же и я считаю. Я не хочу, чтобы любовь захватила меня врасплох. И правила дают мне уверенность, что этого не случится. В моей жизни нет места для любви. Любовь — это брак, семья. А я не хочу иметь детей. Я не создана для материнства. И, конечно, не хочу быть на всю жизнь привязанной к одному мужчине. Любовь — ловушка. А мне нравится быть свободной и делать со своей жизнью все что вздумается. — Сколько лжи, мелькнула у нее мысль, надо бы на всякий случай скрестить пальцы.

Хотя Лукас и не догадывался, о чем она думала, он поймал ее на слове:

— Интересно. Но ты забыла об одном. Жизнь имеет обыкновение опрокидывать наши планы.

О, она это прекрасно знала, поэтому ничего и не оставляла на волю случая.

— Но не моя жизнь. Мне не нужны сюрпризы. Моя жизнь идет именно так, как я планирую, — убежденно заявила Меган — с тем самым хладнокровием, в котором он ее упрекал, — и, торжествующе вздернув подбородок, смело встретила его взгляд. Плевать она хотела на его критику.

— Беру, Рыжик, назад свои слова. Конечно, ты изменилась, — покачав головой, сказал Лукас.

И очевидно, не к лучшему. Она ждала его осуждения, но не предполагала, что оно так огорчит ее. Меган считала, что она выше таких мелочей. Оказывается, не выше. Она пожала плечами и засмеялась с видом не раскаявшегося грешника.

— Боже, я вроде бы шокировала тебя! — весело воскликнула она, хотя в душе не осталось и капли веселья.

Лукас не засмеялся в ответ. Если бы в этот момент ее попросили описать выражение его лица, лучшего слова, чем «сожаление», она бы не нашла.

— Я пытаюсь увидеть теплую, очаровательную девушку, какую я знал, в женщине, которая сейчас стоит передо мной.

Меган решила, что ей лучше отвернуться, чтобы проглотить комок, застрявший в горле. Подойдя к окну, она принялась закрывать его.

— Ты думал, я навсегда останусь ребенком? — спросила она, задернув шторы и поворачиваясь лицом к нему.

Он смотрел на нее так, будто она была чрезвычайно хитроумной головоломкой, занимавшей его.

— Нет. Но дойти до такой крайности — это необычно. Что с тобой случилось, Рыжик?

Как странно. Еще никто не задавал ей такой вопрос. Люди просто принимали все, что она делала или говорила. Она с огорчением отметила проницательность Лукаса. Но сейчас слишком поздно для признаний. Поэтому она сделала вид, что не понимает его вопроса, и нахмурилась.