Женщина, которая боялась любви

– О, напротив. В машине я вижу произведение искусства и соответственно отношусь к ней, – уточнил он, а Меган тотчас ощетинилась.

Из всей хамской мужской фразеологии это был перл!

– Женщина – больше чем тело, созданное для восхищения и украшения! – с презрением в голосе заявила она и поймала в его глазах огонек, открывший ей, что Лукас нарочно бросил приманку. На которую она с готовностью клюнула. Теперь он наблюдал, как она успокаивалась.

– Не правда ли, тебе хотелось бы командовать простым движением подбородка?

Он был увертлив, как змея, и слишком хорошо знал ее!

– Это не меняет того факта, что твоя репутация не внушает к тебе доверия.

– Я не несу ответственности за то, что предпочитают писать газеты и чему предпочитаешь верить ты, – спокойно заметил Лукас, потягивая коктейль.

– Значит, сообщения о твоих достоинствах сильно преувеличены? – бросила она вызов. В голубых глазах снова заплясали дьявольские огоньки.

– Как я могу ответить, не показавшись хвастуном? Позволь только сказать, что, когда я хочу женщину, она тут же начинает мурлыкать, как кошка.

Хотя Меган и чертовски хорошо знала, что он дразнит ее, дрожь пробежала по позвоночнику. И вовсе не от отвращения. Просто у Лукаса такая манера говорить и действовать, от которой в чувствах ее начинается полная неразбериха. Меган попробовала свой коктейль и лишь потом попыталась ответить.

– Только не забывай, что у кошек, которые мурлыкают, есть когти. Когда-нибудь они расцарапают тебя. – И как бы ей хотелось при этом присутствовать!

– Что-то подсказывает мне, что, когда наступит такой день, я напрасно буду искать у тебя утешения, – с лукавой усмешкой заметил он.

Меган уже открыла рот, чтобы выразить согласие, как вежливое покашливание объявило об очередном появлении официанта.

– Не хотите ли, сэр, сделать заказ?

Лукас вскинул бровь и, взяв меню, посмотрел на нее.

– Заказать тебе тоже? – спросил он. Меган кивнула. Обычно она предпочитала заказывать сама. Но теперь ей представлялось интересным посмотреть, что выберет Лукас. Он отбарабанил перечень блюд на французском – как они назывались в меню, – и через минуту официант исчез так же тихо, как и появился.

Сцена невольно произвела на Меган впечатление. Он все делал так естественно, что вызывал уважение у персонала, который уже давно ничему не удивлялся.

– Ты всегда заказываешь для своих приглашенных? – Она не могла поверить, что женщинам нравится, если их лишают возможности самим выбирать блюда.

– Только когда они просят об этом. – Лукас откинулся на спинку стула, чтобы лучше видеть ее. – Я ни в какой форме не оказываю на женщин давления.

Она с удовольствием выслушала его заявление. По правде говоря, она и не думала, что в нем есть наклонности деспота. Впрочем, это не остановило Меган от очередной атаки.

– Я подумала, может быть, ты боишься, что я выберу чересчур дорогие блюда.

– Хочешь заказать? – бросил он вызов. Она на секунду опустила глаза, изучая свой бокал, а потом снова встретилась с ним взглядом: она смотрела на него с веселым простодушием.

– Признаюсь, было такое искушение. Но потом я решила, что если заболею, то больше будет вреда мне, чем твоему кошельку. Так что, если ты заказал устрицы, копченого лосося или икру, их унесут назад, потому что я этого не люблю, – беззаботно сообщила она, сделав глоток коктейля.

Он посмотрел на нее, и в его улыбке, несомненно, светилась нежность.

– Я рад, что ты покончила с привычкой себе вредить, чтоб другому досадить. Можешь расслабиться, Меган. Я, кажется, помню, что ты всегда любила рыбу, поэтому я заказал дуврский палтус.

Меган вздохнула. Если она и замечала его недостатки, то их список оказался совсем коротким!

– Ты очень хорошо говоришь по-французски.

– У меня была хорошая учительница. – Лицо его стало мягче. – Да, женщина. Но совсем не в том смысле, в каком ты думаешь. Мать у меня наполовину француженка, и она настояла, чтобы я еще ребенком учил оба языка. Потом я проводил каникулы у ее матери, моей бабушки, и там мне разрешалось говорить только по-французски. К счастью, мне это легко давалось. А когда я вырос, то обнаружилось, что у меня способности к языкам. Что пригодилось, когда мы распространили наш рынок сбыта на всю Европу.

Меган слушала его с искренним интересом, смутно припоминая очень элегантную женщину, которая иногда заходила за Лукасом, проводившим время у них.

– По-моему, я помню твою мать. Она была очень красивая.

– Она и сейчас красивая. Только волосы поседели.

– Я припоминаю, что твои родители уехали вскоре после тебя. Отец у тебя какой-то ученый. – Ее знания о семьях друзей и подруг в те времена, как у большинства детей, были в лучшем случае отрывочными.

– Отец был химик-исследователь. Очень засекреченный. Он умер несколько лет назад, и мать решила вернуться во Францию. По работе мне регулярно приходится ездить за границу. Поэтому сейчас я вижу мать чаще, чем раньше. Она счастлива, но тоскует без папы. У них был хороший брак. Я завидую им в этом.