Женщина, которой я хотела стать

Во время каникул и праздников мы с Аленом и нашими детьми становились дружной семьей и вели насыщенную жизнь. У них с Маргаритой Аньелли было трое детей: Джон («Джеки»), Лапо и Джиневра. Может быть, потому, что они были родней с моими детьми, мы моментально стали семьей. Все пятеро детей одновременно были с нами только на каникулах и иногда на выходных, но мы наслаждались этим временем по полной. Мы катались на горных лыжах в Гштаде, купались на острове Капри, где мы с Аленом сняли небольшие апартаменты, и плавали по Нилу, исследуя Древний Египет. В остальное время я посвящала себя Алену, став образцовой музой писателя, – слушала написанные им строки и подстраивалась под его постоянно меняющееся настроение. В стильно оформленной квартире, из которой я сделала безупречный дом семьи интеллектуалов, всегда в изобилии были еда и живые цветы. Я всегда знала, что писатели, ведущие богемный образ жизни, неравнодушны к роскоши. Я устроила себе маленький офис на чердаке и ежедневно была на связи со своими сотрудниками из нью-йоркского офиса, которых осталось совсем мало.

Как бы сильно я ни любила свою жизнь в Париже, жить с Аленом бывало непросто. Несмотря на то что я полностью разделяла его образ жизни и интересы, моих он не разделял. В 1986 году я стала одной из восьмидесяти семи иммигрантов, награжденных мэром медалью Свободы за заслуги перед городом Нью-Йорком и США. Для меня это было большой честью, и я хотела полететь в Нью-Йорк на церемонию вручения, чтобы получить награду из рук мэра Эда Коха, но Ален был против, и я не поехала. Вместо меня пошла моя мама.

Оглядываясь назад, я вижу, скольким пожертвовала ради отношений с Аленом. Он хотел, чтобы я отказалась от своей индивидуальности и своего успеха, и я охотно это сделала. Никто меня раньше об этом не просил. Я променяла свою страсть к независимости на то, чтобы стать чьей-то женщиной. Мои дети были поражены. «Мамочка, ты такая бесхарактерная», – говорили они, а я улыбалась. Глубоко в душе я знала, что это не совсем так, но меня прельщала роль преданной музы, и я старательно в нее вживалась.

Скорее всего, все так бы и продолжалось, если бы я не узнала, что Ален завел роман с моей близкой подругой и музой Ива Сен-Лорана, Лулу де ла Фалез. У Лулу было все, от чего я отказалась, – роскошь, работа, успех. Поначалу меня это повергло в шок, я была очень расстроена и обижена, но потом начала все больше осознавать, что в каком-то смысле была виновата в этом сама. Изменив себя, я потеряла те качества, которые изначально привлекли во мне Алена. Я превратилась в тихую, покорную женщину, в которой, как мне казалось, он нуждался, только ради того, чтобы в итоге он завел роман на стороне с такой женщиной, какой я была раньше. Я не из тех, кто готов смириться с унижением: вместо этого предательство вызвало у меня стремление победить. Когда я сказала им, что мне известно об их романе, я вела себя невозмутимо и полагала, что мое спокойное поведение уменьшит соблазн «запретного плода» и в конечном счете разрушит его привлекательность. Я была права. Их роман вскоре закончился, а мы с Аленом пробыли вместе еще немного, но я знала, что скоро для меня настанет время двигаться дальше.

Рассуждая об этом сейчас, могу сказать, что ни на что на свете не променяла бы годы, проведенные с Аленом в Париже, или те, что мы с Пауло провели между Бали и Америкой. Никто не может прожить всю жизнь с одним-единственным, неменяющимся набором личных качеств. Наша природа гораздо сложнее, и на разных этапах жизненного пути наши потребности и желания склонны меняться. Благодаря своему труду я очень рано добилась финансовой независимости, поэтому у меня были недоступная большинству роскошь потакать своим прихотям, а также возможность отказываться от них, когда приходило время.

Паоло подарил мне безмятежность, которая мне была нужна, чтобы восстановиться после маминого срыва, и спасительное убежище от бешеного ритма жизни в Нью-Йорке. Ален подарил мне шанс вернуться в Европу и окунуться в мир культуры и идей, которые мне были так необходимы после отшельничества в Cloudwalk. А еще Ален подарил мне двух чудесных пасынков и падчерицу, которых я очень люблю и с которыми мы остались близки. Джеки теперь уважаемый Джон Элканн, управляющий компанией «Фиат» и ее филиалами, Лапо – очень успешный дизайнер и гениальный маркетолог, а Джиневра – принцесса, мать троих детей, кинопродюсер и директор музея «Пинакотека Джованни и Мареллы Аньелли». Все трое – как родные для Алекса и Татьяны и часть нашей семьи.