Женщина, которой я хотела стать

Я сделала несколько фальстартов в попытке вернуться к работе. В 1990 году я оформила еще одну неудачную лицензионную сделку по производству линейки платьев, на этот раз с компанией среднего сегмента. У фирмы не ладились дела, и они рассчитывали с помощью моего имени укрепить свой имидж. У главы компании была очаровательная улыбка и голубые глаза, он был полон энтузиазма, и ему удалось меня убедить. Мое решение было продиктовано желанием вернуться в магазины. Мы в них вернулись, но очень ненадолго. Компания объявила о своем банкротстве в день, когда подразделение DVF должно было выпустить свою вторую коллекцию. К тому времени я вложила много времени в создание этих новых платьев, и мне они даже нравились, так что, не думая ни минуты, я сказала команде, с которой я работала в той компании, чтобы они перевезли платья ко мне в офис и перешли на работу ко мне. Конечно, это было импульсивно и не сработало. Мы выпустили еще одну коллекцию, но у меня не было ни ресурсов, ни желания снова заниматься оптовой торговлей.

«Забудь о магазинах, – сказала я себе, – почему бы не продавать напрямую тем, кто был моими первыми постоянными клиентами и все еще помнит обо мне?» Окрыленная этой идеей, я полетела в Сан-Франциско на встречу с влиятельной компанией Williams Sonoma, занимающейся торговлей по каталогам, Барри полетел со мной. Продажи товаров по каталогам стремительно росли, и я надеялась, что в Williams Sonoma оценят перспективу расширения своей товарной линейки, добавив к ней каталог с вещами Diane von Furstenberg. Мы мило пообедали с главой компании, но он сказал, что они не заинтересованы во мне, как, впрочем, и в любом другом дизайнере. Уходя, мы с Барри чувствовали свое поражение. Теперь мы часто смеемся, вспоминая тот день, когда оба чувствовали себя лузерами после неудавшейся сделки.

Все еще одержимая идеей прямых продаж, я решила создать «журналог» – наполовину каталог, наполовину журнал, и попросила молодого графического дизайнера Фабьена Барона придумать его концепцию. Он сделал прекрасный макет, но так как у меня не было ни средств, ни компетенций для того, чтобы выпустить его, эта нелепая затея так и осталась неосуществленной.

Что-то просто обязано было произойти – и произошло, летом 1991 года в зале ожидания Concorde в аэропорту имени Джона Кеннеди. Я отправлялась в Венецию поддержать двадцатилетнюю Татьяну на балу дебютанток, который устраивал граф Джованни Волпи в своем дворце. В аэропорту ко мне подбежал мужчина. «Где вы пропадали? – спросил он и представился как Джо Спеллман, директор по маркетингу. – Вы снова нужны миру моды. Вы можете стать главной звездой новой эпохи». Я посмотрела на него скептически, но мне, конечно, было приятно, что меня узнали. Джо был маркетинговым гением и работал в Elizabeth Arden, затем в Estée Lauder, а также был консультантом бывшего главы Bloomingdale’s Марвина Трауба. Вернувшись из Венеции, я провела с ним несколько встреч. У Джо возникла поразительная идея. «Как насчет телевизионных продаж?» – сказал он.

Я никогда раньше не слышала о телемагазинах, но почему бы и нет? Очевидно, что это был способ продавать напрямую покупателям. Несколько недель спустя субботним утром мы все сели на поезд «Метролайнер» и отправились в Филадельфию, оттуда на машине в пригород Вестчестер на встречу с компанией QVC. Я понятия не имела, чего ожидать, когда мы шли в телестудию, где проходил прямой эфир. Там мы стали свидетелями того, как звезда мыльных опер Сьюзан Люччи за несколько минут продала сотни шампуней и кондиционеров, а цифры на экране компьютера показали, что продажи составили 600 тысяч долларов! В тот момент я поняла, что будущее наступило, и это будущее было миром телемагазинов.

Глядя, как Сьюзан напрямую обращается к своим покупателям через телеэкраны, я загорелась. У меня возникла идея возрождения своей косметической линии на телевидении, но у QVC был другой план. Они хотели, чтобы я делала для них платья. Я колебалась, до конца не понимая, как можно продавать платья по телевизору, а также, по правде говоря, меня немного смущала назойливость, с которой они в то время демонстрировали товары. Я сказала им, что мне надо подумать.

Я рассказала Барри о поездке в QVC. По стечению обстоятельств он узнал об этом канале во время переговоров с кабельными компаниями Comcast и Liberty, которые им владели. Все сложилось как нельзя лучше. Барри ушел из Fox и был в поиске нового направления работы. Точно так же, как в молодости мы были успешными боссами, в тот момент мы оба были «безработными» и в поиске новых возможностей. Кто бы мог подумать, что и моя, и его карьера продолжится в одном и том же месте – на QVC.