Женщина, которой я хотела стать

«Начни снова выпускать свои платья», – сказал мне Ральф Лорен во время встречи, на которой я пыталась убедить его, в числе других дизайнеров, присоединиться ко мне и заняться продажами по телевизору. Карл Лагерфельд и Джанни Версаче сказали то же самое: «Верни самые первые модели своих платьев. Нам они так нравятся». Того же мнения была и Роуз Мари Браво, которая тогда была директором универмага Saks Fifth Avenue, – она снова и снова уговаривала меня перевыпустить маленькие платья из джерси. Вдруг до меня дошло, что я была чем-то вроде культовой фигуры семидесятых. На волне ностальгии молодые модные дизайнеры радовались встрече со мной. Помню, как-то я шла мимо бара Pitti в районе Вест-Виллидж, где как раз тогда обедали новые авангардные дизайнеры Марк Джейкобс и Анна Суи. Они с воодушевлением помахали мне. Я была удивлена, мягко говоря, и мне очень польстило, что такие модные молодые таланты меня признают. Другой молодой дизайнер Тодд Олдхэм посвятил мне свой модный показ – опять-таки мне это польстило, но я немного опешила. Помню, как подумала: «Похороны отменяются».

Ностальгия по семидесятым и моим платьям продолжала расти. Молодые девушки, сверстницы моей стильной дочери Татьяны, начали охотиться за винтажными платьями с запа́хом DVF по нью-йоркским секонд-хендам и барахолкам. Все указывало на то, что их пора вернуть. Вопрос был в том, как это осуществить. Тогда казалось, что ответ есть у компании Federated Department Stores, которая после ряда слияний и поглощений стала одним из крупнейших игроков на рынке розничной торговли в Америке и помимо прочего владела универмагами Bloomingdale’s и Macy’s. Мы встретились за завтраком с ее президентом Алленом Квестромом, с которым были знакомы еще с прошлых времен, и я предложила выпустить фирменную линию товаров эксклюзивно для его магазинов. Мы могли начать с платьев, а затем со временем расширить ассортимент до аксессуаров, нижнего белья и товаров для дома. Было немного самонадеянно с моей стороны пытаться заключить сделку с Federated, учитывая тот факт, что я не занималась розничной торговлей уже десять лет, но Аллена заинтересовала идея эксклюзивного контракта с дизайнером.

Он представил меня руководству компании, и мы обсудили финансовую сторону, а также вопросы, связанные с мерчандайзингом. Я хотела использовать ту же схему, что и с телемагазином: на мне – дизайн, на них – проведение закупок напрямую у производителя и ответственность за товарные запасы. Так как это предполагало большое количество обязательств и финансовых вложений с их стороны, я тоже хотела показать серьезность своих намерений. Я собиралась взять на себя финансовые обязательства по обустройству профессиональной дизайн-студии с опытными и талантливыми дизайнерами. Мы пожали руки.

Без колебаний я рассталась со своим офисом на углу 5-й авеню и 57-й улицы, где работала с 1979 года. Его размер уменьшился с целого этажа до маленького закутка, который был устаревшим, ни для чего не пригодным и неоправданно дорогим. Мне нужно было помещение побольше, которое бы вдохновляло на креатив и могло быть одновременно дизайн-студией и шоу-румом, где можно проводить презентации для покупателей и прессы.

Когда мне было 30, мне хотелось, чтобы мой офис располагался в роскошном пространстве в престижной части города. Когда мой возраст стал приближаться к 50, мне захотелось работать в более богемной атмосфере и быть собственником помещения. Я стала смотреть варианты в Нижнем Манхэттене и нашла кирпичный каретный двор постройки 1858 года в районе Митпэкинг, на западном окончании 12-й улицы, у самого Гудзона, – очаровательное просторное помещение площадью почти 1400 квадратных метров, с небольшим бассейном у входа, потолками с открытыми балками и красными кирпичными стенами. Чего только не было раньше в этом здании – и конюшня для полицейских лошадей, и студия художника Лоуэлла Несбитта, а в последнее время его занимал офис рекламного агентства.

Я тут же влюбилась в это место, чем вызвала глубокую обеспокоенность у Александра, который не мог понять, почему я хочу купить дом в занюханном районе среди мясников и проституток. Он был в таком ужасе, что даже позвонил моей матери и попросил, чтобы та попыталась меня отговорить. Им это не удалось, хотя в их возражениях была доля истины. Там и правда воняло, и довольно сильно, а по утрам надо было переступать через презервативы и мусор на улице. И тем не менее я была в восторге от этого места. Странным образом мощеные улицы напоминали мне о Бельгии, и я решила не обращать внимания на скептиков. На свое пятидесятилетие я купила себе каретный двор.