Женщина-лиса

Когда все изменилось? Я только знаю, что изменилось. Просто в какой-то момент я осознал, что жизнь не так хороша, как была раньше. У всего теперь какой-то новый странный вкус. Я загнан в свое сейчас, в серое, унылое сейчас, совершенно непохожее на сейчас моего сына, сейчас, которое не так хорошо, как «тогда» и «скоро». И хуже всего, что мой опыт подсказывает: я никогда не выберусь из этого сейчас, потому что каждое мое завтра превращается в унылое сейчас. Как я могу бороться с этой безнадежностью?

Я смотрю на своего сына. Для него все так ново, так захватывающе. Я надеюсь, что он никогда не столкнется со смертью внутри себя, той, которая убивает меня, что он никогда не доживет до моего сейчас.

Тамадаро все еще не подозревает о моем присутствии и продолжает увлеченно тыкать палкой в нору. Похоже, он говорит с кроликом, предупреждает его, что выкопает его из его норы и приготовит няне на ужин.

— Кролик ушел, — говорю я. Мальчик поворачивает голову в мою сторону, но не перестает ковырять палкой. — Он спрятался в норе, глубоко под землей. Ты не сможешь достать его оттуда, сын. «Такова жизнь», — хочу сказать я, но вместо этого только кладу руку ему на плечо, чтобы развернуть лицом к себе.

— Куда он ушел?

— Не знаю, — честно признаюсь я. На мгновение он выглядит разочарованным, но потом теряет интерес к кролику и отходит от камня, выдалбливая палочкой ямки на дорожке. Он уже на пути к новому открытию, к новому чуду.

Мы мало времени проводим вместе. Да и зачем больше? Для игры у него есть няньки. Моя ответственность по отношению к сыну сводится к тому, чтобы зачать его, признать своим ребенком и убедиться, что он выберет себе достойную жену. А в промежуток времени между этими событиями я должен его кормить и обучать. Когда он достигнет определенного возраста, я подарю ему его первую пару хакама-штанов. Для меня никогда не было тяжелой обязанностью быть отцом.

Обязанность? Это не должно быть обязанностью. Отцовство должно быть восторгом. Я же предпочитаю не проводить с сыном много времени, потому что мне очень больно смотреть на него и понимать, что однажды он потеряет то, ради чего стоит жить, и станет таким же грустным и потерянным, как и его отец.

* * *

Темнеет. Я стою на своей веранде и смотрю на тусклый золотой огонек за ширмами в комнате моей жены. На улице тихо, ветра нет. Я слышу женские голоса. О чем они говорят?

Какая-то женщина читает тонким приятным голосом историю про приведений из какой-то старой моногатари, векового собрания сказок.

— Она слишком вежлива, — слышу я голос Онаги, резко перебивающий женщину, читающую сказку. — Она должна была…

Они сейчас говорят и смеются. Но они говорят целыми днями, лишь бы занять время. И как им удается найти тему для разговора? Моя жена пишет остроумные (когда это уместно) стихи и, несмотря на это, любит читать сказки, все до одной написанные женщинами. Хотя, должен признать, что женская литература не уступает в яркости мужской, более того, иногда женское воображение может нарисовать такие картины, о которых мужчина даже не подозревает.

А моя жена? Иногда я завидую ее шумной женской компании. Но сейчас, когда я не слышу ее голоса среди их голосов, я думаю, может, она так же одинока, как и я?

17. Дневник Шикуджо

Стихотворение, которым он пригласил меня к себе, было написано изящными иероглифами на пыльной розовой бумаге и прикреплено к вишневой веточке с цветами. В стихотворении говорилось:

Это зрелище стоит увидеть —
Луна заглядывает ко мне в комнату каждую ночь.
Возможно, мы увидим ее так же четко, как и в
прошлую ночь…

18. Дневник Кая-но Йошифуджи

Две беседки соединены с домом длинными крытыми переходами, которые, петляя, идут через внутренний сад. Беседка для наблюдения за закатом находится на востоке имения. Там, между горами, расселина, по которой протекает ручей. Хотя сейчас уже весна, вид из беседки все еще очень хорош.

Беседка у озера немного меньше восточной и (пока мы не заменим панели) открыта. Она построена так, что вода течет с южной стороны и, журча, омывает деревянные подпорки. Декоративная каменная лампа стоит незажженной на возвышении посреди озера. Интересно, что будут делать мои слуги, если я прикажу им ее зажечь? Пойдут вброд и зажгут ее — в этом нет сомнений.