Женщина-маг

– Да. Ждать больше нечего. Время работает против нас. Открою тебе еще один секрет. Отец дал мне возможность все обдумать. Через неделю он ждет меня у себя. И я полечу к нему, Алис, если ты не назовешь меня к тому времени своим мужем, как я тебя год назад назвал женой.

На этом их разговор закончился. А спустя три часа они уже летели над горным ущельем. Алиса сидела на спине Кардоргона, держалась одной рукой за его шейные наросты и прижимала другой рукой к груди ту самую люльку с Дариаром, что смастерили недавно с няней. Та тоже была с ними. Серый дракончик размером с ослика замыкал их малочисленный косяк. И хоть она и была так мала, но на спине ее громоздился внушительных размеров тюк с самыми необходимыми вещами госпожи и ее ребенка.

Они не летели очень долго. Всего около часа занял полет. За это время обогнули несколько кряжей, а потом начали спускаться в долину, совсем не ту, где находилась прямая дорога на столицу страны Драконов. Это сделано было не зря. Кардоргон заметал, таким образом, следы. Он задумал в скором времени пересесть на лошадей и скрытно покинуть страну, которой управлял его отец. Пусть, приходилось нарезать круги и петлять, но он не желал обнаружить свои перемещения, хотел тайно перевести эту семью в укромное, одному ему известное место.

Когда приближались к купленному им замку, Алиса чувствовала себя совсем расклеившейся. Заговор от боли давно перестал действовать, а отвар из трав для нее некому и не из чего было приготовить. Поэтому грудная клетка болела нещадно. Но когда терпеть стало совсем невмоготу, и решила снова прибегнуть к магии, Кардоргон заглянул к ней в повозку, что купил для их путешествия, и попросил не делать этого.

– Потерпи еще немного, Алис. Не стоит нам привлекать к себе внимание. Если стану вносить тебя спящую в наше новое жилище, это будет выглядеть, конечно, романтично, но послужит темой для многих разговоров. Будет лучше, если ты соберешься с силами и сама войдешь в замок. Вполне обычно, как все.

– Согласна. Так будет лучше. А ты тем временем позаботься о том, чтобы Дариар не выкинул оборот в дракона. Это его превращение послужит еще более яркой темой для разговоров. Как считаешь?

Замок в целом ей понравился. И место, где располагался, было живописным. Когда немного устроились, Алиса поднялась на крепостную стену и стала осматривать окрестности. Вдалеке виднелся смешанный лес. За ним знала, что были озера. И как иначе, если это был Озерный край. Водоемы здесь наблюдались повсеместно. Перед замковыми воротами раскинулось широкое поле. Его рассекала надвое извилистая река. Именно за ней, где-то вдали, пряталась граница с Лютоферией. Она смотрела в ту сторону, когда за ней на стену вышел Кардоргон и встал за спиной.

– Глаз не можешь отвести?

– Да, красиво.

– Я имел в виду ту сторону, куда смотришь. Тебя тянет в Лютоферию?

– Мне не дает покоя мысль, каким стал Винсент. Очень хотелось бы его увидеть. Хоть одним глазком. Как думаешь, это будет возможно?

– Ты только его хотела бы увидеть?

– Что? На что, ты намекаешь?

– На его отца, конечно же. Тебя тянет к нему? Ответь честно.

– К чему этот разговор? Я хорошо помню твое предупреждение, что оторвешь мне голову, если в мою сторону посмотрит другой мужчина.

– Это хорошо. Потому что я никогда не говорю ничего лишнего.

Больше они не разговаривали в тот вечер. Поужинали молчком и разошлись по своим комнатам. Перед сном Кардоргон зашел к ней в спальню, но только посмотрел на нее, лежащую в постели с плотной повязкой на ребрах, и потом немного постоял у открытого окна. Вид из него открывался опять же на юг, туда, где жил ее первый сын. Об этом думал дракон, или еще о чем, он не открыл своих мыслей. Алиса только могла наблюдать его профиль и насупленные брови перед тем, как круто развернулся и покинул комнату.

Да, Лютоферия была рядом. До столицы ее отсюда было примерно чуть больше дня пути. Сын как никогда к ней приблизился и при этом оставался таким далеким. Обидно? Не то слово – беда. Это больше походило на правду. Знала, что огромная радость близко, и не имела возможности до нее дотянуться. А еще и судьба в отношении второго ребенка не определилась полностью. Как еще и здесь мог решить поступить его отец? Сердце разрывалось на части, а облегчения ему не предвиделось.

В ту ночь Алиса разрыдалась. Сначала из глаз выскользнуло по одной горячей слезе. Дальше, неожиданно для себя, начала тихонько всхлипывать. Рыдания получились как-то сами собой. И такие длительные, что сначала удивлялась им, а потом и не на шутку испугалась, так как те не хотели никак заканчиваться. Чтобы ее никто не услышал, глушила всхлипывания подушкой. Оросила слезами ее всю и чуть в ней не задохнулась. Потом, когда, все же, успокоилась, еще долго лежала без сна, глубоко вздыхала и смотрела во тьме в потолок незрячими глазами.