Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890–1930-х годов

Отношения между двумя самыми прославленными сестрами Лохвицкими нельзя назвать простыми. Но если в дневниках Ф. Ф. Фидлера это сказано открыто[168], то в воспоминаниях Вас. И. Немировича-Данченко[169] и И. И. Ясинского[170] звучат лишь глухие отголоски проблемы. Возможно, одной из причин сложностей в отношениях стало вступление Тэффи в литературу с лирическим произведением. О дебюте Тэффи писала Е. М. Трубилова: «Она (Тэффи. — Ю. П.) писала стихи всю жизнь. Первое опубликованное ею произведение — стихотворение»[171]. Все сборники лирической поэзии Тэффи вышли после смерти ее сестры, но журнальные публикации стихотворений Тэффи начались еще при жизни Мирры. Стихотворение Надежды, с которым она выступила в журнале «Север», было подписано девичьей фамилией — Лохвицкая. Это, а также тот факт, что в «Севере» часто публиковалась Мирра, свидетельствуют о нарушении, пусть и наивной, но важной договоренности сестер. Об особенностях этого договора писал И. И. Ясинский, вспоминая два визита: совместный — Надежды и Елены — и отдельный — Мирры. Елена призналась:

…Мирра Лохвицкая на нашем семейном совете предназначена занять первое место. Вторая выступит Надежда, а потом уже я. И еще мы уговорились, чтобы не мешать Мирре, и только когда она станет уже знаменитой и, наконец, умрет, мы будем иметь право начать печатать свои произведения, а пока все-таки писать и сохранять, в крайнем случае, если она не умрет, для потомства[172].

Писатель задал вопрос Мирре, когда она втайне от сестер посетила его, отчего не печататься всем, и услышал: «Тогда не будет благоговения. Начнется зависть и конкуренция»[173].

Цель настоящей статьи состоит в выявлении и индивидуальных особенностей голоса каждой поэтессы, и множественных перекличек, пронизывающих их лирическое наследие и обусловленных как общей почвой, из которой они вырастали, так и влиянием творчества старшей сестры на младшую.

Поэтический дебют Тэффи состоялся, как мы уже сказали, в нарушение всех договоренностей: и Мирра была еще жива и издавала свои сборники под фамилией Лохвицкая, лишь в скобках указывая фамилию мужа — Жибер, и «Север» был для нее привычной площадкой, и выступила Надежда как лирик, явно отталкиваясь от привычных для ее сестры образов — сна, мечты, грезы и фантазии:

Мне снился сон безумный и прекрасный,
Как будто я поверила тебе… —

а затем, в полном соответствии с риторической поэтикой С. Я. Надсона, которой близка была и Мирра, но не в тематическом, а в стилистическом плане, Надежда продолжает:

И жизнь звала настойчиво и страстно
Меня к труду, к свободе и к борьбе.

Проснулась я… Сомненье навевая,

Осенний день глядел в мое окно,
И дождь шумел по крыше, напевая,
Что жизнь прошла и что мечтать смешно!..[174], [175]

В стихотворении Надежды заметны мотивы, чрезвычайно редкие для Мирры, такие как призыв «к труду, к свободе и к борьбе», — но были там и сетования, которые встречаются в поэзии Мирры часто: на серость будней, разрушающую мечты. Строку, открывавшую стихотворение Надежды, — «Мне снился сон безумный и прекрасный» — вполне можно было принять за высказывание лирической героини ее сестры, для которой так привычно состояние, когда она

…спала и томилась во сне,
Но душе усыпления нет.
И летала она в вышине,
Между алых и синих планет[176]

.

Тема сна, волшебного видéния, переносящего человека в потустороннюю реальность, контрастирующую с серыми буднями, была чрезвычайно популярна в культуре рубежа XIX — ХХ веков. Поэтому неслучайным представляется желание лирической героини Мирры стать «Царицей снов», давшее название одному из концептуальных стихотворений поэтессы: