Женщина на грани...

На этот раз я была уверена, что выйду победителем, — так оно и вышло. Борха, чего с ним, думаю, отродясь не бывало, засиделся допоздна у себя в кабинете перед компьютером, где, высунув язык, как запыхавшаяся от старания собака, тыкал пальцами в клавиатуру в поисках нужной буквы или цифры, выполняя команду жены, словно дрессированная домашняя шавка. Одновременно я вынуждена была констатировать, что светлая эра наших блистательных дипломатических отношений, к сожалению, подошла к концу, чтобы не сказать к своей драматической развязке. Дипломаты были высланы, посольства закрыты, час войны пробил.

4

Я была настолько огорчена и вымотана тем, что происходило в конторе, что у меня исчезло всякое желание подниматься утром с постели и идти на работу. Я не испытывала ни малейших иллюзий по поводу того, что меня там ждет. Война характеров истощила меня до такого предела, что я желала теперь только одного: лишь бы все это поскорее закончилось. Как-нибудь, мне было глубоко все равно, в чью пользу. Тем более что Борха, со своей обычной наглостью, продолжал подкладывать мне свои личные счета за такси и рестораны, чтобы я включила их в представительские расходы компании. Все это время я настоятельно требовала и убедительно просила Винсента, американского представителя компании, почтить наш филиал своим присутствием, в тайной надежде, что, оказавшись на месте, вышестоящий администратор сумеет наконец принять решение, подобающее случаю: или Борха, или я. К моей великой радости, через несколько месяцев Винсент действительно прилетел в Мадрид. Борха, почуяв неладное, перехватил у меня инициативу и поехал встречать его в аэропорт. Я тут же сообразила, что этот роковой демарш отнимает у меня все преимущества.

На следующий день Винсент появился в конторе. Выглядел он устало, как после незапланированного загула: вид у него был невыспавшийся, глаза красные.

— Привет, Винни! Как дела? Как долетел? В самолете было много народу? Сварить тебе кофе?

Я, как наивная школьница, искренне радовалась и полагала, что, раз американский представитель наконец здесь, мне есть теперь кому излить душу и перед кем облегчить совесть.

— Да, мне, пожалуйста, как всегда, большую кружку со сливками.

Я тут же приготовила ему кофе по-американски, довольно слабый, но в большом количестве. Пока Борхи не было, я, пользуясь моментом, решила переговорить с Винни с глазу на глаз.

— Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что ты наконец приехал. Мне нужно обсудить с тобой кучу разных вещей, и главное — мы должны срочно решить, что делать.

Винсент, удобно раскинувшись в кресле, отхлебывал кофе большими глотками. В какой-то момент мне вдруг показалось, что он избегает встречаться со мной взглядом, но я тут же списала это на усталость и трудности перелета.

— О’кей! Можешь выразить свое недовольство, для этого я, собственно, и прилетел, но должен сразу предупредить тебя, будь осторожна, мне не хочется, чтобы ты наделала глупостей. Давай разберемся, что вы тут натворили? Какие у тебя проблемы с Борхой, выкладывай?

— Это не у меня, это у компании проблемы с Борхой. Он абсолютно, абсолютно не выполняет не то что своих прямых обязанностей по руководству компанией, он не занимается просто никакой работой, ничем, кроме своих личных дел. Единственное, что ему интересно, это подписывать ведомость по зарплате в конце месяца. К тому же с персоналом он обращается, как с рабами, свысока, без всякого уважения. Как будто сотрудники — его собственность или домашняя прислуга. Между нами, Винсент, я ни одного дня не видела его на рабочем месте больше пары часов подряд. С другой стороны, есть действительно реальная финансовая проблема: я уже просто не знаю, что делать с его бесконечными личными расходами, которые он пытается списать за счет предприятия. Вот здесь целая папка накопилась: ресторанные счета, вызов такси… Естественно, я не стала передавать их в бухгалтерию. К сожалению, ему ни в чем нельзя доверять. Если ты в чем-то на него рассчитываешь или положился на его слово — варианта два: либо он тебя обманет, либо бросит в самый неподходящий момент или, что хуже всего, выставит в самом непривлекательной виде перед важными или постоянными клиентами — в любом случае подведет. Лично я давно уже поняла для себя, что больше так работать не могу. Так безалаберно работать нельзя. Это не работа, Винсент. Так я только подрываю свою репутацию. Не говоря уже о репутации компании.

Винсент выслушал меня, на мой взгляд, слишком рассеянно и безучастно. Как будто только для виду. На папку с чеками он едва взглянул. Он меня ни разу не прервал, даже вопросом. Складывалось такое впечатление, будто все, что я ему говорю, для него дело давно решенное, будто он просто дает мне выговориться. Поэтому по окончании своего сольного выступления я почувствовала себя более подавленной, чем за все эти трудные дни.

— Кофе еще будешь? — выдавила я из себя.

— О’кей.