Женщина на грани нервного срыва

Ни с того ни с сего мне представилась доктор Дж. Она саркастически вздергивала бровь.

На Самуи было уже около часа ночи — значит, в Глазго шесть вечера. Можно было позвонить маме, главреду, Луизе, Кэти, Эмили или Рэчел, попросить их выйти в Интернет и поискать для меня какой-нибудь вариант, но мне было стыдно. Стыдно, что я такая дура. Я не хотела выслушивать чужие «Ну ты даешь!» и «Как ты могла?». Это бы меня добило.

Поэтому, когда в конце концов Бурут спросил: «Будешь пожить у меня?» — я согласилась. Сейчас это кажется запредельным безумием, но тогда его предложение стало для меня спасительной соломинкой. Могу сказать в свою защиту, что, по его словам, жил он не один, а с подружкой-англичанкой. Я спросила, нельзя ли ей позвонить, но он посмотрел на часы и покачал головой. К тому же, добавил он, они слегка поссорились и не разговаривают. Во всяком случае, я поняла его путаную речь именно так.

Альтернатива была только одна — хижина на берегу. Но, в свете последних событий, такой выбор казался слишком рискованным. В конце концов, я провела с Бурутом уже три часа, и он проявил себя как настоящий джентльмен, пусть даже под кайфом и пьяный в стельку. И вообще, я опытный журналист, прошедший огонь, воду и медные трубы! Я сотрудник всемирно известного лондонского «Обзервера»! Меня принимали как дорогого гостя в домах Боснии и Албании (правда, в тех командировках я была не одна, а с коллегами, но этой подробностью на данный момент можно пренебречь). К чему отсиживаться в вылизанном до блеска пятизвездочном отеле западного образца, когда есть шанс увидеть истинное лицо острова Самуи, пожить его жизнью, познакомиться с его обитателями, обнажить суть, скрывающуюся за глянцевой открыточной картинкой? Это и есть настоящая журналистика: всегда быть на переднем крае, в гуще событий. Да за такое награды дают, думала я, все больше и больше отрываясь от реальности. Безграничные возможности сладко кружили голову. Я осушила вторую банку «Синги» и смяла ее в руке. Надо решить, какое платье надеть на церемонию вручения наград, сделать высокую прическу или распустить волосы и что сказать в благодарственной речи…

Хотя, конечно, в тот момент мне надо было спросить себя: «Ты что, совсем рехнулась, подруга? Тебе невдомек, что этот тип может оказаться маньяком-убийцей? Ты понимаешь, что ни один человек понятия не имеет, где ты сейчас находишься и как тебя найти?»

Но я только проныла:

— У тебя правда есть подружка-англичанка? Честно?

Можно подумать, маньяку-убийце совесть не позволит соврать потенциальной жертве насчет своего семейного положения. Кивнув, Бурут продемонстрировал мне список контактов своего мобильника. Там действительно была некая Линда, а в памяти телефона хранилась эсэмэска от нее. Именно это имя он упоминал раньше. В состоянии полного отчаяния и мозгового ступора, я сочла это убедительным доказательством того, что Бурут — благонадежный, респектабельный представитель местного общества. Я облегченно вздохнула, извинилась за свои крайне бестактные вопросы и приняла приглашение.

Должно быть, крупица здравого смысла во мне еще оставалась, потому что я попросила номер его телефона и вместе с именем отправила этот набор цифр эсэмэской Рэчел. Остальным — главреду и родственникам — я отстучала туманные сообщения: «Все хорошо. Позвоню завтра. Целую».

Еще полчаса мы ехали в глубь острова по узкой дороге меж покрытых буйной растительностью гор. На каждом крутом повороте я прощалась с жизнью. Бурут распевал песни. Я выдула еще две банки пива, рассудив, что алкогольный туман поможет мне благополучно пережить сомнительное приключение. Я даже подумала, не пожевать ли парочку листьев, — судя по виду Бурута, это был верный пропуск в страну радости и релакса. Наконец таксист затормозил возле кучки хлипких домиков в самой чаще леса. Было около двух часов ночи. Он отпер входную дверь, и я очутилась в малюсенькой гостиной, откуда была видна еще более крошечная кухонька. Бурут протянул мне косяк, но я покачала головой и спросила, где можно поспать. Он показал тесный закуток, куда едва помещалась односпальная кровать. Я закрыла за собой дверь, рухнула на постель и отрубилась.

Утром я познакомилась с Линдой. На вид она была значительно старше Бурута. Поначалу Линда отнеслась ко мне с холодком, но скоро вошла в роль радушной хозяйки. Она предложила, чтобы Бурут стал моим водителем и проводником, — возьмут они за это недорого, а если накину еще чуть-чуть, комнатенка будет к моим услугам и на следующую ночь. Сейчас, когда я смотрю на произошедшее со стороны, все это кажется мне полным безумием, но в тот момент, чувствуя себя то ли отважным журналистом-международником, то ли великовозрастным студентом-раздолбаем, я с благодарностью согласилась.