Женщина на все времена

— Ваш Деринго молол чепуху, Джек. Никакие камни он в нее не положил. Я чувствую, как малыш двигается, значит, он жив. А теперь выстави отсюда всех.

Джек медлил, и англичанка сначала сама показала жестами женщинам племени вана-мара, чтобы шли по своим делам, а потом подтолкнула к выходу безгранично возмущенного Мерюлу. Сделав все это, Нола присела рядом с роженицей, взяла ее за руку и улыбнулась.

— Все будет хорошо, — англичанка решила подбодрить молодую женщину.

Джек смотрел на них обеих и явно нервничал.

— Переведи ей, Джек, но так, чтобы она поняла, — ты в это веришь, — учительница считала, что чем увереннее она будет выглядеть, тем больше у этой несчастной шансов на то, что все закончится благополучно.

Джек перевел, причем говорил убедительно, так как верил Ноле. Женщина слабо улыбнулась.

— Если у вас тут есть какие-нибудь обезболивающие средства, Джек, — англичанке пришла наконец в голову светлая мысль, — принеси их, да побольше.

Абориген быстро вышел и буквально через пять минут вернулся. В руках у него был какой-то сосуд. Ноле он объяснил, что это отвар из трав, который вана-мара пьют, чтобы не так болели раны. Роженица выпила все, что там было, и ей, судя по всему, стало полегче.

Учительница из Лондона понимала одно — разворачивать ребенка уже слишком поздно, даже если бы она знала, как это сделать. Она могла только пытаться воздействовать на несчастную психологически и уповать на то, что мудрая природа уж как-нибудь обойдется сама, без ее, Нолы Грейсон, помощи. Время от времени, когда схватки усиливались, роженица ужасно кричала. Джек сказал, что эти крики пугают всех остальных женщин племени. Лубрас полагали, что душа несчастной вырывается из ее тела. Мужчины сидели у костров и раскачивались в каком-то ритуале под монотонное пение. Нола удивилась такой выдержке — у нее не хватало терпения разговаривать с духами.

Пение, дым и крики несчастной совсем вывели англичанку из равновесия. Несмотря на это, она держала женщину за руку и пыталась, как могла, успокоить ее. Внешне она была совершенно бесстрастна и делала вид, что уверена в том, что все закончится благополучно. Это возымело действие — роженица смиренно ждала своего собственного спасения и спасения ребенка.

Минуты тянулись, как часы. Учительнице казалось, что эта абсурдная ситуация, в которой ей была отведена роль наблюдателя, никогда не разрешится. Не разрешится в прямом и переносном смысле этого слова. И вдруг роженица дико закричала. Он кричала и до этого, но сейчас крик был особенный. В тот же момент показались ножки и ягодицы малыша. Нола Грейсон машинально схватила его и мягко потянула к себе. Роженица, казалось, потеряла сознание…

— Ее нужно привести в чувство! — закричала Нола. — Она должна тужиться!

Джек, надо отдать ему должное, сориентировался мгновенно. Он плеснул в лицо несчастной воды, и она открыла глаза.

— Скажи ей, осталось совсем немного! Пусть потужится еще чуть-чуть!

Джек, вряд ли когда-нибудь помогавший при родах, сейчас выглядел так, как будто сам вот-вот упадет в обморок. Тем не менее он точно выполнил указания Нолы. То, что ему вообще пришлось здесь находиться, само по себе было неслыханным. Если бы роженице помогали другие женщины, его бы тут же выставили вон, да просто не подпустили бы близко! И он был бы очень рад оказаться как можно дальше от этого места.

Из последних сил, которые у нее еще оставались, молодая женщина натужилась. Нола потянула, и ребенок наконец появился на свет.

Англичанка была вне себя от радости — природа на самом деле обошлась без нее. Только сейчас она почувствовала, как была напряжена все это время и боялась того, что кончится все не просто плохо, а очень плохо… Между тем она перерезала пуповину, понимая, что уж для этого природе понадобится располагать парой рук, пусть даже таких неумелых в акушерстве, как у нее. Молодая мать тихо стонала.

И тут снова появились женщины из племени. Они, слава богу, взялись за ребенка. Их удивлению по поводу того, что малыш жив, казалось, не было предела, но лубрас делали свое дело.

Нола Грейсон вышла из хижины. Она едва держалась на ногах от усталости. Мерюла принес ей воды, и по почтительному выражению его лица легко можно было догадаться, что он верит в то, что «великая женщина» опять совершила чудо. Он что-то сказал, и тут же подошел Джек.

— Мерюла говорит, что ты смелая и умная и что твои знания очень могущественны.

Нола обратила внимание на то, что Джек выглядит совсем измученным. Это немудрено, но он ей очень помог, причем не только в роли переводчика.

— Ты хорошо все делал. Спасибо тебе, Джек, без тебя я бы не справилась. Ты, Ярди, действительно сильный мужчина, — она была рада показать, что помнит имя, которым его называют соплеменники.

Джек признательно улыбнулся. Мерюле явно не терпелось что-то сказать, и Нола решила сразу все расставить по своим местам.

— До того, как Мерюла поведает мне свои глупые выводы, объясни ему, пожалуйста, что я ровным счетом ничего не сделала. Эта женщина справилась сама. Так и говори!