Женщина над нами

ГАЧИН. Я не могу сменить пластинку. Я рассказываю о том, что было. А был разговор с умной женщиной. Восхитительно умной женщиной. (Ольге.) Вы восхитительно умная женщина. По глазам вижу, что вы меня поняли.

ОЛЬГА. Вы к этому не привыкли?

ГАЧИН. Если честно - нет.

ОЛЬГА. Хорошо. Пусть вы - эхо. Но если я не хочу никуда идти?

ГАЧИН. Вы уже идете. Вы слушаете меня - значит идете. Вам надо было раньше прекратить этот разговор. Уже поздно. При этом то, что случится, не принесет нам счастья. Вы разочаруетесь во мне, а я разочаруюсь в вас. Потому что вы ищете в человеке больше, чем в нем есть. Я тоже.

ОЛЬГА. Тогда - почему поздно?

ГАЧИН. Потому что вам, как и мне, нравится состояние обреченности. Вы обречены на вечный поиск. Я это вижу.

ОЛЬГА. Возможно. Но почему бы мне не поискать в другом месте? Почему вы думаете, что я никак не пройду мимо вас?

ГАЧИН. Вы уже не прошли. Я могу оборвать разговор, но вам хочется продолжения. Вы мучаетесь, вы хотите понять. Скажите честно.

Пауза.

Что ж, я пошел. Я никогда больше не буду говорить с вами. Ни одного слова.

ОЛЬГА. Постойте. Мне все равно нечего делать. А вы занятно рассуждаете. Туманно, но занятно.

ЛУКОЯРОВ. Да чего тут занятного? Слушай, Саша, ты там сколько был? Полтора часа? Так вот, если ты так раскачивался, то тебе, чтобы успеть, надо было еще часов десять! Так что признайся, что ничего не было - и кончай болтать. У меня уши завяли, я серьезно говорю!

ГАЧИН. Хорошо. Я пропускаю дальнейший разговор. Только вам не понять, Дмитрий Сергеевич, как действуют на женщину смены ритма. Во всем, в том числе в разговоре. Начало было долгим, да, но потом буквально за десять минут стало все по-другому.

Пауза.

ЛУКОЯРОВ. Ну?

ГАЧИН. Что - ну?

ЛУКОЯРОВ. Как по-другому-то?

ГАЧИН. Я не хочу рассказывать. Надоело. Это не перескажешь.

ЦАПЛИН. Вы поговорили - и разошлись. Да?

ГАЧИН. Считай, что так.

ЛУКОЯРОВ. Ох, не люблю таких, как ты, Саша! Сильно не люблю! Она тебя просто послала с твоими ля-ля-фа-фа, вот и все!

ГАЧИН. Ладно. Ладно. Было примерно так. (Ольге.) Итак, я средний брат, я не так, не сяк, я терра инкогнита - вы тоже. У вас рука подрагивает.

ОЛЬГА. Вам кажется.

ГАЧИН. Вам хочется дотронуться до меня, чтобы убедиться, что я существую. Ну, дотроньтесь. А вдруг я и в самом деле - мираж? Ну?

Ольга подходит, дотрагивается.

Мы с вами похожи. Мы вечно ищем. И знаете что? Мы боимся найти! Нам нужно как можно скорее убедиться, что опять не то, опять ошибка - и успокоиться! (Берет ее за плечи.) Я хочу разрушить этот обман. Я хочу убедиться, что эти глаза - не самые красивые, эти губы - не самые манящие,

эта шея - не самая волнующая...

ЛУКОЯРОВ. Ниже, ниже спускайся, чего там!

ЦАПЛИН. Молчи!

ГАЧИН. А вам в свой черед хочется быстрее понять, что я такой же, как все - и даже хуже. Что мои влюбленные глаза - выдумка, голос - выдумка, плечи - выдумка!

ОЛЬГА. А если нет? Что мы будем тогда делать?

ГАЧИН. Этого не случится. Это бывало только в мифах и сказках.

ОЛЬГА. Но хотя бы на час, на день, на месяц? У меня так было.

ГАЧИН. Значит, уже не будет. Потому что это бывает один раз в жизни.

ОЛЬГА. Но было не так. Сейчас по-другому.

ГАЧИН. Это обман. Надо его разрушить.

ОЛЬГА. Я хочу его разрушить. Ты страшный человек.

ГАЧИН. Я знаю. Все страшно на этой земле.

ЛУКОЯРОВ. Не верю! Ну не верю, хоть режьте меня! Не бывает так! Вот мужчина, вот женщина - это я понимаю! Обнимаются - понимаю! А когда одни разговоры - ничего не понимаю! Врешь ты, Саша, как сивый мерин!

ГАЧИН. Если честно, то вру. (Цаплину.) Я вру, Паша. Просто я заранее все придумал, я ночь не спал, я думал, думал, думал...

ЦАПЛИН. Когда ты думаешь, ты сильно храпишь.

ГАЧИН. У тебя прорезалось остроумие? Я заснул только под утро. Я столько хотел сказать... И я говорил, говорил, а она вдруг...

ОЛЬГА. Послушай, Саша. Ты болтаешь, как десятиклассник. Кстати, я школу не закончила, так что не старайся. В чем дело? Ты не уверен в себе, что ль? Брось эту хренотень! Говорю тебе прямо: я люблю мужиков. Хобби у меня такое. Увлечение. И это не муж просил прислать работников, а я. Но не алкоголиков, не каких-нибудь там. А таких, знаешь, лохов вроде тебя - из простого народа. Они, во-первых, все здоровые, у них на блядство денег нет, так что никакого тебе СПИДа, никакой тебе венерики, терпеть не могу! У мужа все друзья сифилитики, он сам два раза лечился, паразит! Так что давай быстро скупывайся и лезь в постель! Быстро, быстро, тебе еще работать надо! Ну? Чего встал! Сымай рубашечку-то! (Стаскивает с него футболку.) Нет, ничего, ничего, бывает и хуже. (Ощупывает Гачина.) Конечно, подкачаться еще можно бы. Остальное рассмотрим после. Вали в душ, говорят тебе, пока не передумала. Кстати, если проболтаешься, убью. Или братки моего мужа убьют, ну, то есть, его обслуга. Жить хочешь? Тогда помалкивай!

ЦАПЛИН. А ты не помалкиваешь. Но жить хочешь, я же знаю. Из этого вывод - ничего не было.

ГАЧИН. Считай, что так. (Ольге.) Пшла прочь, стерва! Я и пальцем до тебя не дотронусь!