Женщина нашего времени

Разговор был вежливым, а кухня казалась холодной. Было еще довольно рано, когда Харриет сказала, что она должна уходить. Джейн проводила ее до парадной двери, как она обычно делала.

— Будем поддерживать связь, — сухо проговорила она.

Лампа на крыльце светила вниз на Харриет, выхватывая ее, как прожектором, на фоне темной улицы. Харриет снова поразилась своему несоответствию всему окружающему, и это усилило все впечатления от сегодняшнего вечера.

— Я позвоню тебе после уик-энда, — пообещала Харриет, — отдохни. Ты почувствуешь себя лучше.

«Было бы очень хорошо, — подумала Джейн, запирая двери, — если бы все было так просто, как это кажется Харриет». Если бы отдых что-нибудь решал, если бы реальная жизнь сводилась только к правильному выбору жилого помещения и нужному телефонному звонку в нужный момент вместо того, чтобы быть грязной, мрачной и сложной от наших собственных недостойных интересов».

Харриет ехала назад в Хэмпстед. Она была расстроена осложнениями в их дружбе, но верила, что это были только временные неприятности. И она была убеждена, что Джейн сама успешно выйдет из этого положения. Сегодня она была в некотором замешательстве, но она всегда была сильной. Она примет необходимые решения и будет действовать в соответствии с ними. У нее будут свой ребенок и своя жизнь. Она достойна выиграть обе гонки.

В автоответчике Харриет ожидали два звонка от Робина. Было без десяти одиннадцать, и она решила, что не будет отвечать на звонки сегодня вечером. Было поздно, и она не знала, что сказать ему. Она включила автоответчик и пошла спать, думая о Каспаре и Брайтоне.

В воскресенье вечером Кэт и Кен были дома на Сандерленд-авеню. С тех пор, как Лиза покинула дом, заведенный в доме порядок превратился в неизменный ритуал. В воскресенье вечером у них был холодный ужин, остаток дневного ростбифа, который любил Кен. Ему нравилось проводить вечера за газетами, внимательно рассматривая их спортивные страницы и покачивая головой над результатами игр. Вечерами в будние дни он часто удалялся в свой маленький кабинет поработать с деловыми бумагами, но в воскресенье, как он обычно подчеркивал, был день его отдыха.

Кэт, как правило, сидела напротив него в кресле, читая свою книгу. Сегодня вечером это был П.Д. Джеймс, которого она очень любила. Стоял тихий, сырой день. Они ели, сидя за белым, отделанным металлом столом во внутреннем дворике. Затем Кэт собрала посуду и запустила посудомоечную машину. Было приятно войти в прохладную гостиную, включить свет и взять свою книгу с гарнитурного столика возле своего стула.

Единственными звуками в комнате были шуршание газеты Кена и едва слышное жужжание посудомоечной машины на кухне.

Кэт уже собралась спросить: «Не хочешь ли чашки чая, дорогой?» — зная, что Кен ответит: «Посиди, я сам поставлю чайник», — как послышался какой-то звук у парадной двери. Сначала она услышала шаги, а потом и стук в дверь. Шаги были медленными и шаркающими.

Книга, которую она читала, вызывала в ней сильные чувства, вплоть до мурашек на коже. Кэт подняла голову, однако человек был уже возле двери, вне видимости через широкий эркер, выходящий на дорогу.

Кен услышал только стук. Он нетерпеливо отложил газету.

— Кто это? Беспокоить людей ночью, в такое время.

Было еще только начало девятого. Однако гости в воскресный вечер, появляющиеся без предупреждения, были редкостью на Сандерленд-авеню.

— Я иду, — пробормотал Кен, поднимаясь на ноги, хотя прозвучал пока еще только один стук, и не было звуков и просьб открыть.

Кэт слышала, как он открыл парадную дверь. Был слышен шум голосов: резкие и четкие звуки голоса Кена и звуки другого голоса, который отличался только тем, что был более мягким. Однако звук этого голоса показался знакомым, и это вызвало в ней тревогу.

Она уже встала, когда Кен раздраженно позвал:

— Кэт!

Она выбежала в коридор. Под стеклянным навесом крыльца среди бегоний и пеларгоний Кэт увидела Саймона Арчера. Он наклонился вперед, с одной стороны поддерживаемый Кеном. На нем была грязная одежда, у него была давно небритая пятнистая седая щетина и спутанные нестриженные волосы.

Кен в замешательстве посмотрел на нее:

— Я думал, это старый бродяга, промышляющий попрошайничеством, но он спросил тебя.

Саймон выпрямился, опираясь на Кена. Он посмотрел на Кэт через рамку из ее цветов и сказал своим четким дикторским голосом:

— Кэт, лучше бы нам зайти в дом и закрыть двери и окна. Они прямо за моей спиной.

— Саймон, Саймон.

Она вышла к нему и перекинула его висящую руку через свое плечо. Поддерживая его между собой, Кэт и Кен повели Саймона, минуя ярко освещенную гостиную, на чистый белый свет кухни в задней части дома. Они опустили его на стул. Кэт непроизвольно поднесла руку к лицу, когда посмотрела на него. И тотчас снова опустила ее, когда почувствовала запах, исходящий от того места, которым она прикасалась к нему.

— Кто это?

— Саймон Арчер. Я знала его, когда была девочкой. Я рассказывала тебе.

— Саймон Арчер. Приятель Харриет?

Саймон повернулся на своем стуле, всматриваясь в них.