Женщина нашего времени

Потому что он был так молод, его приказы насчет того, что ей следует есть, забавляли Харриет, однако она благодарно подчинилась.

— Что мне взять?

Он выбрал за нее и заказал вино для обоих. Принесенное вино было цвета темного золота и выглядело густым, но Харриет показалось, что у него вкус меда и цветов.

— Хорошее вино, — похвалила она.

— Да, это так, — улыбнулся Робин.

На десерт у нее было пять различных крошечных пудингов с лепестками из крапчатого малинового соуса между ними. То, что пища может быть такой же красивой, как и вкусной, было для Харриет новостью. Она прикрывала глаза, когда пробовала на вкус каждый из пудингов, и брала кончиком чайной ложечки красные и похожие на крем капельки лепестков. Ее поразила мысль о том, что удовольствие, которое она получает от такой еды, является чувственным, то есть таким удовольствием, которое создается изобретательной любовью.

Она подняла глаза и встретилась взглядом с Робином. Она протянула ему ложку, чтобы и он попробовал. Он оценил оба блюда, а также ее удовольствие от них.

— Все было удивительно, — сказала она.

Робин наклонил голову:

— А теперь?

— Теперь мне надо идти домой. Завтра на работу.

Назад в запущенный «Степпинг» и к унылой перепроверке книги заказов на «Головоломку». Назад к необходимости решать, планировать и искать пути продажи большого количества игр. Повеяло холодом беспокойства, что было особенно неприятно в роскоши ресторана. Харриет отбросила эти мысли и вместо этого начала рассматривать лица за другими столиками, решив, что она может позволить себе сбежать от всего этого хотя бы на вечер.

— Как называется это место?

Робин ответил ей, и она подумала, что, должно быть, слышала о нем.

— Я не знала его.

— А теперь знаете. Я очень рад, что именно я привел вас сюда.

— Спасибо, — поблагодарила Харриет, понимая это.

Ей было приятно в его обществе. Он дал ей возможность выговориться, не подвергал перекрестному допросу и рассказал немного о себе. Немного, его стиль нельзя было назвать исповедальным. Он управлял этим вечером, начиная с его ничего хорошего не предвещавшего начала, с довольно милой искусностью.

— Я думаю, что мы с вами живем в достаточно разных мирах, — промолвила Харриет наполовину для себя.

Она все еще смотрела на выхоленных посетителей за другими столами. Слово «деньги» было написано здесь так ярко на своем доступном для зрения коде, как и в офисе Мориса Лендуита. Вместе с Лео они годами ели в шумных итальянских ресторанах вдоль греческой полосы на Шарлотт-стрит и в маленьких, пропахших чесноком французских ресторанах. Слишком поздно она осознала, что Робин может представить себе, что она предлагает ему благоприятную возможность пригласить себя еще в несколько мест из его жизни, которой можно позавидовать. Однако, если бы он и подумал о чем-нибудь таком, он был слишком тонким, чтобы показать это, не зная ответа заранее.

Он только сказал:

— Не пытался определять «миры» по ресторанам. Это соблазнительная мысль, но уж слишком поверхностная. Я посещаю различные места. Я уверен, что вы поступаете также.

— Да, любые, — согласилась она.

Он нравился ей все больше.

— Робин, я должна идти.

Проверив, он оплатил счет, который, по оценке Харриет, должен был быть гигантским. Затем он отодвинул ее кресло и повел ее по направлению к двери, держа под локоть так же, как и тогда, когда провожал ее из офиса отца. Его отличали прекрасные, слегка старомодные манеры.

На улице шел дождь, и от стояния на мокром тротуаре при холодном ветре после ресторанной интимности они почувствовали себя неуютно. Робин открыл большой черный зонт и держал его над их головами. Как и предполагала Харриет, через секунду такси с желтым огоньком обогнуло угол. Когда оно остановилось, Робин открыл перед ней дверь, спросил ее адрес и повторил его шоферу.

— Все в порядке?

— Конечно, я получила удовольствие от сегодняшнего вечера.

Харриет могла предвидеть, что произойдет вслед за этим, но в тот момент, когда это произошло, она была удивлена. Робин наклонил голову и поцеловал ее в губы, очень легко, а затем он запечатлел еще два поцелуя в уголки губ. Весь процесс занял не более трех секунд. Харриет вскочила в такси, он закрыл дверь, и шофер повез ее прочь. Она села на свое место и, затаив дыхание, попыталась понять, что же с ней случилось.

— На меня он свалил все сразу, — скептически сказала она Джейн при следующей встрече, — как подросток с предметом обожания из своего класса.

Правильное слово пришло в голову, когда такси блуждало в приблизительном направлении к Белсайз-парку. Этим словом было «нежный». Робин Лендуит обращался с ней с нежностью, и она отозвалась на нее.

Но когда через некоторое время она добралась до своей квартиры в подвале с полной раковиной невымытой посуды и голодными мяукающими кошками, она уже снова управляла собой.

«Не будь дурой, — говорила она себе. — Он на несколько лет моложе тебя. Он еще почти мальчик. И он — тот инвестор в рискованные предприятия, у которого ты хочешь занять сто тысяч фунтов. Не позволяй трем поцелуям изменить твой взгляд на это, ладно?»

Глава 8