Женщина – не мужчина

Он притянул ее к себе, одной рукой обхватив за талию, а другую положив на живот. Исра напряглась, изо всех сил стараясь не отшатнуться. Она до сих пор не привыкла к его прикосновениям. Иногда ей думалось, как это странно: сперва мужчины не касаются тебя совсем, а потом муж завладевает твоим телом целиком и полностью. Переход был слишком внезапный, и Исра задавалась вопросом, сроднится ли она когда-нибудь с новыми ощущениями, начнет ли страстно их желать, как вроде бы положено женщине?

– Ну, ты будь осторожней, – сказал Адам, поглаживая ее плоский живот. – Не дай бог с ребенком что-нибудь случится.

Исра во все глаза смотрела на мужа, потрясенная нежностью в его голосе и целым веером морщинок, что появились в уголках его глаз, когда он улыбнулся. Может, теперь он будет проводить с ней больше времени? Может, именно ребенка ему и не хватало?

– Теперь заживем по-другому, – сказал Адам, глядя на нее сверху вниз. – Дети, семья… – Он умолк и только водил пальцем по ее животу, словно писал на нем что-то. – Все изменится.

Исра заглянула ему в глаза:

– В каком смысле изменится?

– Ну, прежде всего, у тебя прибавится хлопот. Больше стирки, готовки, больше беготни. Это будет нелегко.

Исра молчала, выжидающе глядя на него, и Адам добавил:

– Но, в конце концов, в детях – главная радость жизни. Так сказано в Коране.

– Да, конечно, – согласилась Исра, внезапно вспомнив, что не прочла сегодня вечернюю молитву. – Но ты ведь будешь помогать мне?

– Что?

– Ты будешь помогать мне? – повторила она еле слышно. – С ребенком?

Адам слегка отстранился:

– Растить детей – женское дело. Ты же знаешь.

– Я просто подумала… может, иногда ты сможешь приходить домой пораньше… – прошептала Исра. – Больше времени проводить со мной…

Он вздохнул:

– Ты же знаешь, я должен работать. Родители без меня не справятся. Думаешь, мне хочется вкалывать день и ночь? Как бы не так! Но выбора у меня нет. – Он погладил Исру по щеке тыльной стороной ладони. – Ты ведь все это понимаешь, правда?

Она кивнула.

– Ну вот и хорошо. – Адам перевел взгляд на плиту, над которой клубился пар. – Что у нас сегодня на ужин?

– Пирожки с мясом и шпинатом, – ответила Исра.

Она застыдилась. Конечно, смешно было ожидать, что Адам забросит работу и станет помогать ей. Да она хоть раз в жизни видела, чтобы муж помогал жене с детьми? Исре вспомнился стих из Корана, который она учила в школе: «Мать вынашивает ребенка в тяготах и испытаниях себе на тяготы и испытания». Так оно и есть. Материнство – ее обязанность, ее долг.

Она прильнула к Адаму, надеясь, что он скажет что-нибудь еще. Но он молча шагнул к плите, подхватил с блюда пирожок со шпинатом и начал жевать.

– Ну и ну! – сказала Фарида однажды вечером, отхлебнув чаю, который Исра заварила, пока сериал прервался на рекламу. – Что это за безобразие?

– В чем дело? – не поняла Исра.

– Чай горчит.

Исра отпрянула:

– Я все сделала, как вы любите: три веточки мармарии, две ложки сахара.

– А на вкус вышла гадость. – Свекровь протянула чашку Исре: – Вылей.

«Скажите спасибо, – вертелось на языке у Исры. – Скажите спасибо, что беременная женщина заваривает вам чай, занимается готовкой и уборкой, пока вы сидите на диване и пялитесь в телевизор».

– Простите, – сказала она. – Я сейчас заварю вам новый.

Фарида натужно улыбнулась:

– Ну что ты, не стоит.

– Нет-нет, как же, – возразила Исра. – Я сейчас.

Вернувшись на кухню, она отломила самые зеленые побеги от кустика мармарии, росшего на подоконнике. Чайный пакетик Исра положила в заварочный чайник после того, как вода прокипела дважды, чтобы крупицы сахара растворились наверняка. Она хотела приготовить чай как можно лучше. Но при всем желании угодить в голову лезли воспоминания о том, как она подсовывала братьям переперченные сэндвичи с фалафелем, получив от них выволочку за то, что плохо погладила школьную форму, и как бормотала шепотом «чтоб ты сдох», когда ее колотил Якуб. Но с Фаридой Исре предстояло прожить всю жизнь. Ей нужна любовь свекрови, и она сделает все, чтобы завоевать ее.

– А Сара где? – поинтересовалась Фарида, когда Исра принесла ей чашку свежезаваренного чая. – У себя в комнате?

– Наверное, – отозвалась Исра.

– О всепрощающий, – пробормотала Фарида. – Ну что ты будешь делать с этой девчонкой?

Исра промолчала. Она уже научилась понимать, когда Фарида разговаривает сама с собой. Сара была для Фариды больной темой. В те дни, когда Исра поднималась достаточно рано, чтобы совершить предрассветную молитву, она заставала Фариду в коридоре: скрестив руки на груди, та придирчиво осматривала, прилично ли Сара оделась в школу.

– Веди себя пристойно! – рычала Фарида, едва не брызгая слюной. – И не смей разговаривать с мальчишками, поняла меня?

– Да знаю я, мама, – неизменно отвечала Сара.