Женщина-призрак

– Они говорили о деньгах. Она сказала, что у нее нет денег…

– Замолчи!

Эдна потрясла кулаком, угрожая ударить сына. Фред был моложе, больше и сильнее ее, однако насмерть перепугался. Он забился в угол комнаты и заплакал.

Я схватил Эдну за руку. Она дрожала. Я отвел ее на кухню и запер дверь в комнату Фреда, который утопал в слезах.

Эдна Сноу прислонилась к раковине и так дрожала, словно в доме был мороз.

– Вы убили Стэнли Броджеста?

Она не отвечала. Казалось, она физически не может говорить.

– Вы не остались в доме в ту ночь, когда Элизабет со Стэнли ушли в горы. Вы пошли следом за ними. Найдя Лео, лежащего без сознания, вы добили его ножом. Затем пришли сюда и велели своему сыну похоронить его вместе с машиной.

К несчастью, Альберт Свитнер знал, где похоронена машина, и возвратился сюда, надеясь получить деньги за свое молчание. Не получив их в субботу от Стэнли, он ночью по звонил сюда и потребовал денег у вас. Вы поехали в Нордридж и убили его.

– Как я могла убить его – молодого сильного мужчину?

– Вероятно, он был мертвецки пьян, когда вы пришли к нему. А кроме того, не ожидал опасности с вашей стороны. Равно как и Стэнли, так ведь?

Она продолжала молчать, хотя губы ее шевелились.

– Я могу понять, почему вы убили Альберта и Стэнли, – сказал я. – Вы пытались скрыть свое прошлое. Но зачем вы убили Лео Броджеста?

В ее глазах застыла холодная серая пелена.

– Он был уже наполовину мертв, лежал там в луже крови. Я просто избавила его от дальнейших страданий.

Ее правая рука, сжатая в кулак, несколько раз конвульсивно дернулась, как будто в ней был зажат нож.

– То же самое я бы сделала и для умирающего животного.

– Вряд ли вы убили его из чувства человеколюбия.

– Это нельзя назвать убийством. Он должен был умереть! Это был безнравственный человек, обманщик и прелюбодей. От него забеременела Марта Никерсон, а обвинили в этом моего мальчика. С тех пор Фредерик уже не был самим собой.

Бесполезно было спорить с ней. Она принадлежала к тем параноидным типам, которые оправдывают свои поступки тем, что обвиняют во всем других людей. Она как будто впитала в себя всю злобу и неистовство внешнего мира.

Я подошел к телефону и вызвал полицию. Не успел я положить трубку, как Эдна Сноу выхватила из ящика кухонного стола широкий нож и стала приближаться ко мне какими-то танцующими движениями, словно под музыку, которую никто, кроме нее, не слышал.

Я схватил ее за локоть. В ней была какая-то пружинящая сила, которая проявляется в каждом человеке в моменты отчаяния. Но вскоре она обессилела, и нож упал на пол. Я связал ей руки и продержал ее связанной до приезда полиции.

– Из-за вас теперь мне будет стыдно перед соседями, – с отчаянием сказала она.

Но всего один человек видел, как патрульная машина отъехала от их дома и окунулась в коричневые воды. Фред и его мать сидели сзади за решеткой.

Вслед за ними и я уехал в город, раздумывая о том, как часто в наше время бедность становится причиной трагедии. Однако компании следователей и стенографистов в полиции я дал более простое объяснение.

Мое заявление было прервано звонком невесты Брайана Килпатрика. Он застрелился в своем кабинете.

Портфель с деловыми бумагами и оружием Элизабет Броджест, который я отнял у Брайана, так и остался в багажнике моей машины. По сей день эти документы не опубликованы, хотя многие факты всплыли на суде над Эдной Сноу.

Когда опустилась ночь, Джин, Ронни и я выехали из города.

– Вот и все, – сказал я.

– Это хорошо, – заметил Ронни.

Его мать вздохнула.

Я надеялся, что на самом деле все закончилось. Надеялся, что жизнь Ронни не будет похожа на жизнь его отца и что ему уже удалось избежать этого замкнутого круга. И еще я желал мальчику иметь хотя бы небольшие провалы памяти.

Словно прочитав мои мысли, Джин наклонилась и положила мне на шею свою прохладную руку.

Мы ехали по коричневому потоку воды, все еще несущему вниз следы пожара, направляясь сквозь дождь на юг.

Уильям Айриш Женщина-призрак

Глава 1

Сто пятидесятый день перед казнью

Ш е с т ь ч а с о в в е ч е р а

Вечер был молод, как и он. Но вечер был мягким, а он – раздраженным. Вы заметили бы это за несколько ярдов по выражению его лица. Это было раздражение, которое иногда часами не покидает человека. Ему было стыдно, но он ничего не мог с собой поделать. Это было после ссоры и послужило началом всей истории.

Спокойный майский вечер. Час, когда половина города – те, кому нет тридцати, – поправляет волосы, прихорашивается и спешит на свидание. А другая половина города в этот час пудрит носы и спешит на тд же самое свидание. Куда бы вы ни заглянули в этот час, вы всюду увидели бы пары. На каждом углу, в каждом ресторане и баре, в аптеках и вестибюлях отелей, под всевозможными уличными часами и в любом доступном и еще не занятом другой парой месте. Пары – кругом, но кое-кто еще стоит в одиночку, и всюду одни и те же разговоры: «А вот и я. Ты давно ждешь?», «Ты очень мило выглядишь. Куда мы пойдем?»