Женщина-призрак

Он попытался подойти к двери, но они загородили ему дорогу.

– Где она? Ее нет?

– Она здесь, мистер Гендерсон, – спокойно ответил один из троих.

– Но если она здесь, приему же она не выходит? – Его голос поднялся: – Да скажите же! Скажите!

– Она не может выйти, мистер Гендерсон.

Один из мужчин сделал рукой какой-то жест, смысл которого не сразу дошел до Гендерсона.

– Одну минутку! Что вы мне показали? Полицейский жест?

– Успокойтесь, мистер Гендерсон. – Теперь к ним присоединился четвертый.

– Успокоиться? Но я хочу знать, что случилось! Нас ограбили? Произошло какое-нибудь несчастье? С ней что-нибудь случилось? Уберите от меня руки! Пустите меня туда!

Но его крепко держали за руки.

– Я живу здесь, это мой дом! Вы не имеете права держать меня! Почему вы не выпускаете мою жену из спальни?

Неожиданно они отпустили его. Один из четверки махнул рукой.

– Хорошо, Джо, пусть он туда войдет.

Он торопливо бросился к двери, открыл ее и сделал пару шагов вперед.

Вперед, в красивое и уютное место, в хрупкое место, в место любви. Все голубое и серебряное, знакомое вплоть до запахов. На туалетном столике сидела кукла и таращила на него глаза. На двуспальной кровати лежало нечто, покрытое голубым покрывалом. Кто-то спал или заболел.

Он рванулся вперед.

– Она… она сделала что-то с собой! О, маленькая дурочка… – Он уставился на ночной столик, но тот был пуст: ни флаконов, ни коробочек.

Он подошел к постели и через покрывало притронулся к ее плечу.

– Марселла, ты жива?

Они стояли у двери и следили за ним. Он смутно сознавал, что они изучают и оценивают каждый его шаг. Но сейчас это было ему безразлично.

Четыре пары глаз следили за ним. Следили, как он снимает голубое покрывало.

А потом наступил невероятный, чудовищный момент. Он чуть сдвинул покрывало и увидел ее усмешку. Она улыбалась застывшей улыбкой. Черные волосы, разбросанные по подушке, еще сильнее подчеркивали бледность ее лица.

Его руки задрожали, он отпустил покрывало и отступил.

– Я не хотел, чтобы это случилось, – разбитым, голосом сказал он. – Я не хотел этого…

Трое переглянулись. Его взяли за руки, увели из спальни и усадили на диван. Он сел. Один из мужчин закрыл дверь.

Он сидел неподвижно, закрыв лицо руками, как будто свет стал нестерпимым для глаз. Они не смотрели на него. Один стоял у окна, другой находился у небольшого стола и листал журнал, третий сидел напротив него и смотрел в сторону.

Гендерсон опустил дрожащую руку. Три пары глаз тут же уставились на него.

– Нам нужно поговорить с вами, – сказал третий, подходя к нему.

– Вы можете еще минуту подождать? Я так потрясен…

Тот понимающе кивнул и уселся на место. Стоящий у окна не двигался. Тот, что рассматривал журнал, продолжал им заниматься.

Наконец Гендерсон окончательно пришел в себя.

– Я готов, – сказал он. – Можете начинать.

Он произнес это так спокойно, так просто, что они на секунду растерялись, не зная, кто первый начнет задавать вопросы.

– Ваш возраст, мистер Гендерсон?

– Тридцать два.

– Ее возраст?

– Двадцать девять.

– Вы давно женаты?

– Пять лет.

– Ваши занятия?

– Я занимаюсь маклерским делом.

– В котором часу вы ушли отсюда сегодня, мистер Гендерсон?

– Между половиной шестого и шестью.

– Вы можете точнее назвать время?

– Попробую. Точнее, до минуты, я не могу сказать. Когда дверь захлопнулась за мной? Скажем, без четверти или без пяти шесть. Помню, я услышал шесть ударов на колокольне.

– Понимаю. Вы уже пообедали?

– Нет. – Легкое замешательство. – Нет.

– Точнее, вы пообедали не дома.

– Да, я обедал не дома.

– Вы обедали один?

– Я обедал без жены.

Мужчины – стоящий у окна и листающий журнал – с интересом слушали этот разговор.

– Но ведь это не является вашей привычкой – обедать без жены, не так ли?

– Не является.

– Значит, сегодня вы обедали один… – Детектив смотрел не на него, а на столбик пепла, который рос на кончике его сигареты.

– Мы собирались дообедать вместе. Потом, в последний момент, она сказала, что плохо себя чувствует, что у нее болит голова, и я пошел один.

– И вы больше не разговаривали?

– Мы обменялись несколькими словами. Вы же знаете, как это бывает…

Конечно. – Детектив подтвердил, что понимает и знает, как происходят разные семейные неувязки. – Но ничего серьезного не было?

– Ничего, что могло бы довести ее до такого состояния, если вы к этому клоните. – Он замолчал и торопливо спросил: – Кстати, что с ней случилось? Вы ведь мне еще этого не сказали. Какая причина…

Открылась наружная дверь, и он замолчал. Он молчал и, словно зачарованный, следил за тем, как вновь вошедшие закрывают за собой дверь спальни.

– Что им нужно? Кто они? Что они здесь делают? – Он вскочил.

Один из троих подошел к нему и положил руку ему на плечо. Он снова сел.

– Вы нервничаете, мистер Гендерсон?

– Как я могу держать себя в руках? – огрызнулся Гендерсон. – Вернулся домой и нашел мертвую жену…

Он замолчал. Дверь спальни снова открылась. Глаза Гендерсона уставились на маленькую неуклюжую процессию.

– Нет! Не надо так! – закричал он. – Посмотрите, что вы делаете! Как мешок с картошкой… А ее чудесные волосы тащатся по полу… Она так следила за ними!