Женщина с диванчиком

В этот момент в доме Виталик снял телефонную трубку. Белый шар вспух на месте черного старого дома. К небу, стремясь опередить друг друга, взметнулись обломки бревен, досок, бетона и кирпича. И крошечные ошметки человеческой плоти.

Катерина рассчитала точно — Орас не стал бы звонить в милицию по своему телефону. Только истинный князь мог с такой точностью предугадывать события.

13

Третий день я лежала на кровати и смотрела в потолок. Потолок был белый. Абсолютно. Ни единой царапинки или вмятины — на него было приятно смотреть. Гораздо приятнее, чем на узорные шелковистые обои. На стене напротив кровати висела картина в тонкой золоченой рамочке — белая бумага, и на ней слегка побрызгано голубой акварелью. Потолок мне нравился больше — качественная работа. Жаль, что не уцелело ни одной гравюры Кентиса — ее дымчатый оттиск бы прекрасно смотрелся бы стене.

В вазе рядом с кроватью стояли фрукты — черные агаты винограда, ярко-оранжевые персики с легким фиолетовым флером и нежнейшим белым пушком, будто только с ветки; огромные яблоки, янтарно-желтые и ровные как бильярдные шары; темно-золотые, с чернью, изогнутые вопросительными знаками груши. В этом был весь Орас. Другой, желая утешить, положил бы на столик цветы или драгоценную безделушку. Орас же подносил то, что любил со страстью истинного творца — он дарил пищу.

Кто-то внизу захохотал, и я вздрогнула от этого смеха — он был дик и вульгарен. Обычно посетители кафе Ораса так не смеются. Ну разве что бывают очень пьяны… Я поднялась и шагнула к окну. Из окон моей спальни как раз был виден вход в кафе. Двое человек в белых кожаных куртках с металлическими блестками стояли у входа. Один из парней вновь захохотал и, размахнувшись, швырнул что-то в окно. Огромное зеркальное стекло хлынуло на тротуар потоком сверкающих осколков. Внутри завизжали от ужаса. И тут целая ватага — человек десять, если не больше, устремилась внутрь сквозь пробоину разбитого окна.

Я бросилась к телефону и набрала номер милиции. Раздались лишь короткие гудки. Я в отчаянии швырнула трубку. Черт возьми, ведь на Звездной, возле собора всегда торчит патрульная машина. Уснули они там, что ли?! Я спешно натянула джинсы и куртку и выскочила из спальни. Навстречу мне попалась Клара с Олежкой на руках.

— Куда вы, мадам? — спросила она дрожащим голосом.

Я терпеть не могла, когда она называла меня «мадам». Схватив ее за локоть, я втолкнула ее в кабинет Ораса.

— Запрись изнутри и никому не открывай — только мне или Андрею.

— А вы? — пробормотала она испуганно, и лицо ее плаксиво скривилось.

— Спущусь в кафе, — заявила я и захлопнула дверь.

По дороге я завернула на кухню и рассовала по карманам штук пять или шесть ножей. А потом вышла на лестницу, ведущую вниз, в кафе, и стала медленно спускаться вниз.

Судя по грохоту, доносящемуся из зала, там царил сущий ад…

14

Орас остановил машину у входа в кафе. Он сразу понял, что случилась беда — одно из окон было разбито — осколки стекол усеяли узорные плитки у входа. За зелеными занавесками стремительно мелькали тени. Слышались вопли, треск разбиваемой мебели. Внезапно второе огромное стекло рассыпалось на куски, и наружу, вместе с осколками, вылетел человек, рухнул на асфальт и остался лежать неподвижно. Орас бросился внутрь. Его встретил грохот, звон стекол, вопли. Зажимая окровавленными ладонями лицо, мимо него промчался официант. Белая куртка его была разорвана сверху до низу. Орас даже не понял, кто это, хотя знал всех своих служащих в лицо. Черт возьми, что делает охрана?! Спит, что ли?

Вскоре отыскался и охранник: он лежал возле стойки, и по белому его лицу стеариновыми каплями стекал пот.

— Отсиживаешься, собака? — Орас схватил его за ворот куртки.

Тот судорожно хлебнул воздуха и простонал:

— Рука…

Орас только теперь заметил безобразно вывернутый локтевой сустав, и выпустил из рук ворот.

— Звонил ментам?

— Не успел… Они разбили телефон.

— А сигнализация?

Парень не ответил — на губах его пузырилась пена. Орас оттащил его подальше за стойку, чтобы раненого не затоптали в драке, и выпрямился. Судя по миганию красной лампочки на внутренне стенке бара сигнализацию успели включить, но на помощь к ним никто не спешил. Орас попытался вызвать милицию по мобильному. Но услышал лишь гудки «занято».

Юнцы веселились на славу. Казалось, они не громят кафе, а просто танцуют — настолько непринужденно и весело вздымались их руки и ноги. Лица не прошенных гостей светились радостью. Вихрь энергии бушевал в зале, тугая спираль разворачивалась, сметая всё на своем пути, и было смертельно опасно соваться наперерез сорвавшейся пружине.

— Смерть князьям! — вопил худосочный веснушчатый пацан. — Хватит, нажрались!