Женщина с глазами кошки

— До сих пор думал, что да, но теперь… Нет, не ненавижу. Я презираю тебя. Ты не была хорошей женой моему отцу, свела его в могилу своими истериками. Ты не была хорошей матерью нам с Кейт. Это так похоже на тебя! Единственное, что ты умеешь, так это жрать всех, до кого дотянешься. Но так, как было, больше не будет. Я больше не позволю тебе ломать мне жизнь. Кейт поняла это раньше, но я уверен, что и для меня еще не слишком поздно.

— И ты…

— Когда мы выберемся, я женюсь на Таре и уеду в Нью-Хейвен — меня пригласили преподавать на одну из кафедр Йеля. А ты можешь остаться здесь и ругать обезьян, они оценят, я уверен.

— Ты не посмеешь!

— Посмею. Я смогу заработать на себя, а ты… ты можешь подавиться своими деньгами. Даже хорошо, что все так случилось — помогло мне понять, что никакие деньги не стоят моей жизни.

Миссис Хиксли обессиленно опускается на землю и плачет. По мне, так поздновато.

10

— Уверяю вас, мистер Брекстон, она — не человек. Они все трое не люди. Посмотрите, еще несколько часов назад мужчины были практически при смерти, а сейчас от ран и следов не осталось!

— Мерион, вы преувеличиваете. Мисс Величко поставила им капельницы, мы все видели.

Я теперь отлично слышу, зря старуха завела этот разговор.

— Нет, нет! Вы просто не видели того, что видела я!

— Думаю, я видел достаточно.

— Как и все мужчины, вы не хотите замечать очевидного, хоть оно у вас под самым носом. Ее глаза — глаза не человека, а скорее ягуара!

— Мерион, я смотрел в глаза Тори и уверяю вас…

— Уверяйте сколько влезет, но я знаю, что говорю. Она хитрая и умеет меняться.

— А мистер Краузе?

— Думаю, тоже. И тот их третий. Уверена, все они не люди. Кстати, ваша жена повисла на шее этого молодчика просто-таки бесстыдно!

Я хохочу. Господи, неужели стоило так морочиться с цивилизацией, чтобы ее конечный продукт выглядел вот так? Видали такое? Я спасаю ее задницу, а она объявляет меня нечеловеческой формой жизни… Ну, заигрывает Керри с Луисом, и что с того? Солнце на землю упадет?

— Керри, иди сюда.

Брекстон не повышает голос, но Керолайн вся сжимается, а глаза Мерион злорадно блестят. Я сажусь рядом с Луисом.

— Как ты?

— Думаю, нормально.

Он сжимает мне пальцы. Нет, красавчик, ломай конечности китаянке.

— Сколько нам еще идти?

— Думаю, завтра будем в пригородной зоне. Тори, ты злишься? Но вот что любопытно: нас били и спрашивали о тебе. Зачем-то ты нужна им — позарез.

— Я?!

— Да. И я спрашиваю себя и тебя: зачем? Если ты сказала правду — а я уверен, что ты нам не солгала, — ты впервые в этих местах. Но у меня сложилось впечатление, что у тех парней с тобой давние счеты.

Эд садится рядом и обнимает меня за плечи. В другое время получил бы от меня за это пинка, но сейчас мне просто тепло. Я сижу между ними, и мне уютно. Не так, конечно, как около тети Розы, а все же уютно.

— Странно… Я в тот самолет попала случайно. Я хотела добираться морем, но что-то там поменялось, и мне приказали вылетать немедленно.

— А что случилось?

— В здешнем консульстве отозвали врача, а я оказалась свободна, и меня временно прикомандировали туда, пока не найдут более достойную кандидатуру. За два дня до вылета я получила предписание, день потратила на сборы.

Между прочим, за день кто угодно мог подготовить любую операцию. Ведь кто-то же отравил пилотов, испортил бортовой компьютер… Это если была нужна именно я. И билет мне достался именно на этот самолет, возможно, тоже неспроста. Если бы упал большой пассажирский лайнер, поднялся бы страшный шум, а так всего шесть человек, хоть и богатых, неважно. Но мы с Эдом взяли и спутали все карты. Вот только убитая стюардесса никак не вписывается в схему.

Я могла бы понять тех, кто захотел бы убить Мерион или Брекстона — эти двое, я уверена, нажили себе достаточно врагов. Но кому могла помешать я? Много лет я не имела никакого отношения к цивилизации. Работала в разных горячих точках, откуда писала письма тете Розе, нигде надолго не задерживалась. У меня и врагов-то нет. Слишком сложный план, чтобы убрать меня с карты мира. Что-то здесь не то.

Но меня эти вопросы больше не тревожат. Лес кричит разными голосами, и я останусь здесь — буду играть с большими котами, плести венки из орхидей, а после смерти стану шляться по джунглям в теле Солнечного Кота, а мое собственное тело прорастет к солнцу гибким деревом…

— Мисс Величко, вы так и не представили нам своего спутника. — Брекстон улыбается, что странно выглядит — он явно не привык улыбаться.

Господи, только не это! Я, черт меня подери, совершенно не запомнила длиннющее имя Луиса, и если я сейчас что-то перепутаю, парень, того и гляди, обидится. Хотя я уверена, священник во время крещения читал его по шпаргалке, да и сам Луис наверняка долго учил его наизусть. Но мне-то сейчас что делать?

Слава богу, ничего делать не пришлось.

— Меня зовут Луис Рауль Алехандро Мигель Исидор Эстебан Домингес. Можно просто — сеньор Домингес.

— Вы испанец? — кривит губы Мерион, паршивая снобка.