Женщина с глазами Мадонны

– Мне нравится, – серьезно ответила Вера. – А мы можем обращаться друг к другу на «ты»? Я как-то теряюсь, когда мне «вы» говорят. Как будто я не одна.

– Буду очень рад. Вера, вам не звонил ваш знакомый? Точнее, твой.

– Еще нет. У него самого прием в поликлинике. Но он обязательно узнает. Я буду ждать звонка здесь.

– А потом уедешь?

В глазах метнулись страх и боль. Что же с ним, таким, делать?

– Андрей, – строго сказала Вера, – мы не будем ничего загадывать, пока не узнаем. Расскажи что-нибудь. Я бы сама рассказала, но ничего не знаю.

– Хорошо, – кивнул он, лицо его стало вдруг сосредоточенным, вдохновенным.

Тихо по морю бегут
Страха белые слоны,
Рыбы голые поют,
Звезды падают с луны.

– Тебе нравится?

– Мне очень нравится, – Вера так удивилась. – А чьи это стихи?

– Это Даниил Хармс. Гениальный и несчастный человек. Душа у него болела. Как у меня. Это так неудобно. Это никому не нужно.

– Нужно, – вдруг уверенно сказала Вера. – Вот и у меня душа болит сейчас. Но он сумел такие слова написать, ты это знаешь, а я себе так не могу помочь. И тебе.

– Как хорошо ты это сказала.

Позвонил телефон Веры. Она выслушала то, что ей сказали, поблагодарила.

– Это мой терапевт. Он дозвонился. Да, Елена в реанимации, состояние еще тяжелое, но опасности для жизни нет. К ней пока нельзя. А сейчас ты не мог бы сходить в другую комнату, лучше всего включить какую-то музыку. Я врать собираюсь. При тебе неудобно.

Когда Андрей вышел, Вера позвонила в салон.

– Здравствуйте, Аня. Это Вера Симонова. Мне очень нужен мобильный телефон Светланы. Пожалуйста. Это серьезно. Да, я запомнила. Да, такая память. Спасибо большое. До свидания.

Перед звонком Свете Вера глубоко вздохнула, выдохнула.

– Здравствуй, Света. Это Вера. Ничего, что я тебя вне работы беспокою? Просьба у меня. Я сейчас дома у Елены. С ее сыном. А мне завтра нужно в больницу, ту, которая недалеко от вас, пару остановок на трамвае. Меня там ждет мальчик Костя Ветров, у которого мама погибла в ДТП, ну, ты помнишь, по телевизору еще передавали про аварию на перекрестке возле салона. Ты не поможешь? Я позвоню завотделением, он пустит.

– Конечно. Какие вопросы. У меня сейчас Станислав. Его пустят? Если нет, он подождет. Я приготовлю еду. Говори, куда ехать, кому звонить, что говорить.

После того как Света забила себе в айфон информацию, Вера сказала:

– А еще одну просьбу можно? Небольшую.

– Вера, надо просто говорить: мне нужна помощь. И все. Что?

– Ты не могла бы моему мужу позвонить поздно вечером и сказать, что я у тебя. Заехала, мне стало плохо, ты дала мне лекарство, и я уснула.

– Конечно. Ничего себе…

Вера села опять на пол, напряженно посмотрела на огонь, как будто требовала от него ответа. Ей казалось, что у нее такая куча дел. Что надо бежать, спешить и падать… А на самом деле главное сейчас – успокоить, утешить одинокого, странного и красивого человека. Она еще утром о нем не думала. Вообще никогда не думала. Просто случилась у него беда, а Вера ступила в ее круг. И почему-то почувствовала себя здесь своей. Как будто это ее человек, а его беда ждала и ее. Они пройдут этот ужас вместе. Игорь и Виктор после ужина, продуктов у Веры в холодильнике как минимум на неделю, забудут, что она есть на свете. До завтрака. За завтраком дружно ее поругают. И опять забудут. Они будут при своем деле. Вера – при своем. А Света Костику понравится. А Вера к нему вырвется как только сможет.

А может, дело совсем не в этом – не в том, что нужнее и что главнее по уму. Просто она сейчас точно знает: здесь ее место. Как собака, которая потерялась щенком, была кем-то и где-то согрета, прожила как минимум половину жизни с тайной тоской о том, что память даже не хранила. А потом вдруг нашлась. И узнала: и свое место, и своего человека. И защищать то, что обрела, будет уже, как волчица: и зубами, и когтями. Все ей теперь нипочем. Обиды, сплетни, бури и препятствия. Она поняла, зачем живет.

Глава 3

Люди, пережившие пограничные состояния, вспоминают потом длинный коридор, свет в конце. Они проводят в этом состоянии иногда месяцы, а вспоминают странное путешествие – минуты. Как легко они шли туда, где их не приняли. А Елена взлетела. И это был осознанный полет. Как будто ей кто-то сказал, что нужно обязательно подняться до облаков, за облака, оттуда посмотреть назад, на то, что осталось внизу.

На белой наволочке ее белое лицо в обрамлении черных волос казалось вырезанным из мрамора. Оно скорбное и гордое. Руки вытянуты поверх фланелевого одеяла в белом пододеяльнике. На одной руке яркое кольцо из цветных топазов. Его не смогли снять. Она лежала неподвижно и делала тяжелую работу.

…Она видит свою квартиру. Себя в элегантном черном офисном костюме, атласной нежно-розовой блузке с черным шалевым воротником. Красивые туфли на высоком каблуке. Она даже чувствует терпкий запах своих духов. Крупный холеный мужчина в дорогом спортивном костюме выходит из ванной. Это ее муж Геннадий.