Женщина с изъяном

Даниэль стоял передо мной прямой, окаменевший от напряжения и мрачный, но не пытался больше меня остановить, а я смотрела на его руки в своих ладонях и удивлялась про себя тому, что видела.

Как будто это было самым естественным положением для нас.

Как будто мне хотелось коснуться центра его правой ладони губами и замереть на целую вечность.

— Ты ведь все чувствуешь?

— Да, — его голос прозвучал хрипло и глухо. — Они снова начали слушаться. Недавно.

«Поэтому ты решил жениться только через год. Не из-за траура, не потому что до последнего противился пожеланию короля. Потому что не мог совладать с собственными руками».

Я медленно перевела дыхание, а потом вскинула голову, отбрасывая волосы назад.

— Хорошо. Значит дальше с моим платьем справишься самостоятельно.

Глава 11

Всякий раз, касаясь меня, Лагард делал это необычайно бережно, но сегодня что-то было по-другому.

Позволить ему раздеть себя при свете, окинуть дорогим обжигающим взглядом… Это стало почти испытанием, настоящей проверкой на прочность.

Я медленно и глубоко дышала, когда он задержался взглядом на моём соске, а после склонился, чтобы накрыть его губами.

Его правая рука лежала на моей талии, левой он поглаживал грудь, и соприкосновение с его шрамами оказалось ещё ярче, чем с кожей перчаток.

Даниэл никуда не торопится.

Впервые дотронувшись до меня по-настоящему, безо всяких преград, он гладил раскрытыми ладонями, старался запомнить ощупью как можно больше. Я пропустила момент, в который прогнулась в его руках, впервые так откровенно подставляясь и под прикосновения, и под взгляд.

Мне нравилось, как он на меня смотрел.

Так, будто ждал этого, едва ли не жаждал, но при этом не так, словно я что-то была ему должна.

Желая взаимности, он добивался её всеми средствами. Теперь, когда он по каким-то причинам перестал сдерживаться, это ощущалось особенно полно.

Он всё же потянул меня в спальню, хотя не мог не чувствовать, что я согласна и на диван.

Спускаясь по его груди к животу цепочкой коротких поцелуев, я задержалась над сердцем, потому что так было лучше всего слышно, насколько сбито его дыхание.

Может, то, как я снимала с него перчатки, его в чём-то убедило. Может, что-то ещё. Я не хотела разбираться, потому что, не боясь больше оказаться отвергнутым, он оказался не просто хорош, а великолепен.

Я потеряла счёт времени, почти забыла, где мы и что здесь делаем.

Шутка ли, я почти забыла даже о том, что он мой муж — просто не могло быть так хорошо с человеком, который называется таким скучным словом.

Его природная чуткость и тщательно воспитанный такт оказались дополнены огромным опытом. Успев прощупать границы и понять, что нужно, а чего делать не следует, он искусно применял этот опыт именно для меня, и хватаясь безо всякого стеснения за его плечи, я мечтала только продлить момент.

Даниэль исполнил эту не озвученную мечту играючи. Он уже двигался во мне так, что мне оставалось только держаться за него, доверяясь полностью, а потом сбавил темп. Оперевшись на руки, он приподнялся, чтобы выйти из меня, тут же прижаться всем телом, ловя губами мой раздосадованный стон, и тут же развернуть на живот.

Это было чересчур.

Никогда и никому я не позволяла оставаться сзади, и ему не позволила бы, но он поцеловал под лопаткой так ласково, провёл до основания шеи языком, и я расслабилась, уверенная, что он не сделает ничего, что мне не понравится.

Ощущения оказались совсем иными.

Устроившись удобнее, Даниэль вошёл в меня снова, и едва слышно выдохнул, когда я тихо простонала, но уже совсем иначе. Стоило ему вернуться, всё показалось изумительно правильным. Легко оказалось не просто довериться, а в самом деле отказаться от опасений.

Он двигался глубоко и медленно, гораздо медленнее, чем несколькими минутами ранее, и обжигающий мягкий морок начинал застилать мне взгляд заново. Подведя к самому краю, он просто начал с начала, а я сгорала от желания увидеть его лицо.

Почти что удушающая потребность развернуться боролась с густым и насыщенным удовольствием от того, как он меня держал, как умело и правильно двигался.

Приноровившись, Даниэль прижался к моей спине, словно укрыл собой. Дотянувшись до его пальцев, я переплела их со своими и вытянула руку вперёд, чтобы лучше видеть.

Его кожа казалась местами такой же неестественно светлой и нежной, как ногти, особенно на фоне моей.

Уже не думая о том, насколько некрасивой, даже унизительной может быть выбранная им поза, я прижалась к подушке грудью, попробовала податься ему навстречу при очередном движении.

Лагард хрипло охнул мне на ухо.

Пьяно улыбаясь, я извернулась, чтобы поцеловать его в предплечье легко и ободряюще, а он начал двигаться быстрее.

Жаром снова начало накрывать как волной, огромной и неотвратимой, и не пытаясь спастись от этих ощущений, я в самый последний момент дёрнула руку Даниэль на себя, поймала губами костяшки пальцев.

Он не успел отодвинуться или хотя бы подставить второй локоть, чтобы удержать равновесие — почти упал на меня, вжимая в перину всем весом.

Я тихо и полубезумно засмеялась, потираясь о него виском.