Женщина с изъяном

— Я всё подготовлю, если хочешь. Либо ты можешь поспать у меня. Я не вожусь во сне и меня не мучают кошмары.

В его голосе было что-то новое и нечитаемое, ускользающее от восприятия, но очень важное. А ещё — приятное.

— Я не подумала об этом.

— Если тебе нужно побыть одной, я гостевой лягу я. Подумай, пока будешь варить своё зелье.

— Отвар, — я поправила просто чтобы поддержать шутку, и с удивлением отметила, что почти улыбаюсь.

— Как скажешь. Идём.

Он предложил мне руку, и я взглянула на неё с некоторым сомнением.

— Куда?

— Вниз. Тебе же понадобится кухня.

— Дэн…

Волосы снова полезли в глаза, но я не успела убрать их — Даниэль сделал это сам, попутно погладил моё лицо коротким и бережным движением.

— Ты же не ждёшь, что я просто лягу спать в то время, как вы решаете проблемы?..

Глава 10

Как будто в попытке подбодрить и порадовать, с самого утра выглянуло солнце.

Оно играло в траве и совсем не слепило глаза, и я слегка пришпорил коня, чтобы ехать чуть быстрее, но не доставлять неудобств Даниэлю.

Вопреки моим ожиданиям, мы выехали как и планировали, на рассвете. Перед тем я даже успела поспать три часа и проснуться под его отяжелевшей во сне рукой на своём животе.

Когда я закончила с приготовлением отвара, маркиз на полном серьёзе засобирался в гостевую спальню, но я неожиданно для самой себя не отпустила, и остаток ночи мы провели вместе.

Я с детства любила спать одна. Второй человек, кем бы он ни был, мешал мне расслабиться, вынуждал так или иначе держать лицо, лишал возможности думать о своём.

Лагард же неожиданно… Вписался.

Он не просто не беспокоил меня дурацкими вопросами или метаниями по кровати. Его присутствие как будто придавало мне сил.

К завтраку я спустилась, ощущая только лёгкую слабость, естественную после большой работы, к которой не успела подготовиться, но ни головокружения, ни онемения в руках, ни боли не было.

Когда мы уезжали, Агата еще спала. Сначала я хотела дождаться ее пробуждения, но Руперт заверил меня в том, что сделает все необходимое, и я ему поверила.

Ничто в его поведении или интонациях не выдавало правды о том, что ночью произошло нечто из ряда вон выходящее. Нечто, способное стать поводом к тому, чтобы отправить маркиза Лагарда если не на висельницу, то на рудники. Если он блестяще справился с этим, значит должен был справиться и с больной девицей.

Обойдя дом и конюшню кругом перед отъездом, я не нашла ни следа случившегося. Ни последствий борьбы, ни рыхлой земли. Все было так чисто, что впору было думать, будто единственный точный выстрел мне примерещился. Зато сколько радости будет Моррелю, когда ему сообщат, что конюх сбежал в неизвестном направлении, бросив беременную жену.

— Дани, — Лагард слегка осадил своего коня, чтобы нам стало удобнее разговаривать.

— Да?

— Я не хотел говорить при Руперте, он был бы против, — уголки губ Даниэля дернулись. — Нам не нужно ехать так далеко. К обеду мы будем в городе… Самом большом городе в округе. Кстати, там есть порт, а значит много всего интересного. Иветта встретит нас вечером в трактире «Золотой пес».

— Я думала, ее придется уговаривать на это, — я посмотрела на него внимательно, потому что странным в этой новости было буквально все.

— Я не оставил ей выбора, — Даниэль посмотрел на меня в ответ и перехватил поводья удобнее. — Руперту не понравилось бы, что мы будем говорить на нейтральной территории, но мне не хочется подъезжать ближе к столице. Да и вернуться стоит поскорее.

Он думал об оставленной доме Агате, униженной, слабой, фактически беспомощной, и в груди у меня снова разлилось незнакомое тепло.

— Значит, поедем в этого «Пса». Тебе виднее, Дэн.

— Спасибо, — он склонил голову то ли в шутливом, то ли во вполне настоящем небольшом поклоне. — Ты когда-нибудь видела море?

— О да! Мне очень хотелось на него посмотреть, — я улыбнулась скорее своим воспоминаниям, чем ему. — Оно меня поразило. Я хотела взглянуть, когда была в одной деревне проездом, а сама задержалась на целых четыре дня.

— Я тоже его люблю. Могу смотреть на него часами, — Даниэль не то улыбнулся в ответ, не то просто попытался скопировать мою улыбку. — Руперт равнодушен, но терпит мои чудачества. Приятно разделить с кем-то такие… предпочтения.

Я кивнула, отметив, что о своей семье он не вспоминает, будто их не было вовсе.

Родители, брат, сестра… Разделял ли кто-то из них его любовь к морю?

Был ли у него кто-то ближе Руперта?

Слуга, охранник, секретарь, учитель — складывалось впечатление, что этот человек заменил ему и отца, и мать, и нянек. Казалось, случись все чуть иначе, маркиз Лагард избавился бы для него от неудобного трупа с тем же рвением.

Раздумывая, стоит ли осторожно расспросить, я посмотрел на дорогу и почувствовала, что застываю в седле.

Навстречу нам двигался небольшой обоз. Двумя худыми и плохо ухоженными лошадьми управлял священник. Рядом с ним сидел второй — такой же мрачный в своих черных форменных одеждах, — а рядом плелись монахи. Их было не меньше десятка, все в одинаковых серых балахонах до пят.

Святые братья управляли, благонравные братья делали вид, что подчинялись.