Женщина с изъяном

Я оттеснила его, чтобы беспрепятственно сконцентрироваться, провести ладонями над её плечами.

Кости были целы, но о её беременности я того же сказать не могла.

— Она на грани того, чтобы потерять ребёнка.

Выражение лица Лагарда не изменилось, он снова не повысил голоса, но от испуга и ярости сорясало и его, и стены его дома.

— Кто? Кто это сделал, Агата?

— Ро… Роберт…

Она поперхнулась, и на губах выступила кровавая пена.

— Твою мать!

Я снова подвинула его плечом, чтобы не мешал, но Даниэль мешать и не собирался. Не оглядываясь и не сказав больше ни слова, он быстро вышел из спальни, а я снова склонилась над Агатой.

Звук, который она издала, больше напоминал робкий жалобный скулёж, чем стон.

— Спаси его, пожалуйста… Только его спаси…

Её лоб под ладонью оказался холодным, покрытым смешанной с кровью испариной.

Били ее явно не кулаками. Не только ими.

Быстро и поверхностно выдохнув, я положила ладонь на бедро Агаты, чтобы просчитать риски.

Риски были огромны.

Агата металась и кашляла кровавой пеной, которой становилось больше, но уже была без сознания и не могла сказать мне ничего внятного.

Значит предстояло действовать самой.

Всё необходимое было у меня в комнате, спускаться на первый этаж нужды мне не было.

Когда во дворе раздался короткий, но отчётливо различимый в ночной тишине выстрел, я только стиснула зубы, чтобы ненароком не отвлечься.

В процессе меня интересовала только жизнь Агаты и её малыша.

Последнее было сложно. Грязно, хлопотно, кроваво и так тяжело, что, закончив, я вышла в коридор, опираясь на стену.

В доме стояла тишина. Женщины не решались выглядывать из своих комнат, мужчины…

Я не хотела смотреть на то, чем они занимались просто потому что не хотела их нервировать.

Стоя у лестницы, я ждала Даниэля, зная, что если сможет, он придёт.

Он должен был очень торопиться.

С того момента, как он вышел из моей спальни, прошло не меньше часа. Даже если Руперт заставил его стоять в стороне…

Лагард появился со стороны чёрного хода, злой и абсолютно уверенный в том, что делает.

Увидев меня, он стремительно взбежал по ступенькам, перепрыгнув через две последние.

— Как она?

Как я он не спрашивал, и за это мне захотелось его обнять. Потом.

— Я сделала всё, что смогла. Исправила ей нос, но пальцам придётся заживать естественным путём. Ей нужен покой, отдых и человек, который будет по часам поить её отваром, который я приготовлю.

Только теперь, услышав собственный голос, я поняла, как много сил потратила на самом деле.

Волосы упали на лицо, и я медленно отвела их назад, потом что руки немели и слушались плохо.

Даниэль ждал от меня другой информации. Ждал так, как ждут приговора, и я заставила себя собраться с духом, чтобы это сказать.

— Её беременность я сохранила. Иметь детей после этого она не сможет.

На щеках Даниэля заходили желваки, а губы побледнели.

— Это произошло бы в любом случае. Всё имеет свою цену, а её жизнь после того, что сделал этот ублюдок, стоила дорого. Не знаю, что это было, но на ней такие синяки…

— Сапог. Это был сапог с кованой подошвой.

Его лицо не изменилось, не дрогнуло, и даже сейчас, когда сознание было неясным, я почти залюбовалась.

— Мразь, — я всё же сказала это вслух, и только после напомнила себе, что сейчас не до эмоций и потерла переносицу. — Я бы хотела, чтобы ты был рядом, когда я сообщу ей.

— Про Роберта?

— Плевать на Роберта. О ребёнке, — я перевела дыхание и решила начать с начала. — Этот скот её изнасиловал. Она не считала себя в праве пожаловаться тебе, потому что он был её мужем, она сама его выбрала, и вся прочая чушь. Когда ты ушёл, она просила меня сохранить ребёнка, и я сделала так, как она хотела.

Вот теперь по лицу Даниэля прошла тень. Он начинал понимать.

— Она должна была умереть, после такого не выживают. За то, чтобы она жила, пришлось заплатить. Либо она родит этого ребёнка, либо детей у неё не будет вообще. Но когда она проснётся и всё поймёт…

Даниэль молчал почти две минуты. Я засекала просто для того, чтобы о чём-то думать и не позволить себе расслабиться.

— Когда ты узнала?

— Вчера. Когда увозили Жанну.

— И не сказала мне.

— Она просила не говорить.

Поняв, что трусливо смотрю в сторону, я повернулась и встретила его внимательный изучающий взгляд.

— Что вы сделали с телом?

— Руперт с этим разбирается.

— Хорошо. Значит снова иметь дело с полицией нам не придётся. Марта и Айрис будут молчать, об этом я позабочусь. Для Агаты сварю отвар. Пока нас не будет, нужно…

— Даниэла, — Лагард взял меня за плечи и развернул к себе, заставляя умолкнуть.

Я моргнула, останавливаясь и приходя в себя.

— Насчёт них можешь не беспокоиться, Руперт позаботится. Они будут молчать без всякого колдовства. Он за всем проследит. Тебе нужно отдохнуть после такой работы.

Он смотрел на меня, ожидая подтверждений тому, что я его поняла. Я же понимала только одно: он в самом деле знал цену такой работе.

— Мне всё равно нужно приготовить отвар. Ты не будешь против, если я лягу в спальне для гостей? Агате пока лучше остаться в моей комнате.