Женщина с мужчиной и снова с женщиной

Но пошевелиться мне тем не менее пришлось, и девушке, покоящейся на мне, тоже. Потому что заскрипела дверь спальни и на пороге появился всклокоченный Лондырев. Теперь он был без очков, что освобождало ему лишнюю руку, и поэтому он поддерживал штаны уже обеими руками.

– А?.. – спросил он. – Что?..

– Да не волнуйся, Лондырян, – начал успокаивать его Илюха. – Ничего страшного, только подоконник один и рухнул. Главное, что батарея не оторвалась. Он, – здесь Илюха кивнул на меня, – за нее зацепиться так и не успел. Вот она и устояла.

– А… – принял пояснение Лондырев и оглянулся на приоткрытую дверь спальни. Видимо, его все-таки тянуло в нее. Но никто в проеме двери так и не показался.

Я понимал, что мне тоже надо что-то сказать, как-то оправдаться. Но что? Но как? И я выбрал проторенный путь, который меня еще не подводил ни разу.

– Полимеры, когда они бьются, это точно на счастье, – высказал я новую гипотезу. – На долгое счастье между тобой, Лондыренко, и твоей брошенной девушкой, которая именно сейчас стонет от холодного одиночества. Тебя ждет. Потому что девушки, когда они на середине прерваны…

Но тут меня кто-то резко застопорил. Я обернулся, Илюха беспокойно проникал в меня красноречивым взглядом и требовательно дергал за рукав. Отвечая пожеланиям общественности, я сразу заткнулся.

– Да, да… – согласился хозяин бывшего подоконника, тут же ярко представив прерванную на середине девушку, и попытался пальцем поправить очки на переносице. Но их там не было. – Я сейчас… Вы только поосторожнее тут…

И он повернулся и двинул в спальню, наступая на кончики съехавших на пол брюк. Только у порога он остановился, как бы в замешательстве, но лишь на мгновение, а потом дверь замкнулась за ним, и ключ повернулся с едва различимым скрипом.

– Да, – подытожила Жека. – Вот что страсть с мужчиной делает. Не может он больше ничему внимать, когда страсти пригубил. Вот если бы ты, Розик, в женской квартире все так порубал, то, как бы женщина ни отвлекалась любовью, она все равно тут же на тебя управу нашла. Но то ж женщина! А тут – страсть! Вот за это мы вас, мужиков, и ценим.

– А вы знаете, – согласился я из-под девушки, – на данную тему даже опыты научные проводили.

– Какие опыты? – поинтересовался Инфант, который к данной теме и к опытам в ней был с юности неравнодушен. Потому что он вообще был в душе естествоиспытатель.

– Там рядом с котом и кошкой, занимающимися любовью, пускали убегающую мышку. Так вот, кот любовь не бросал и на мышку не отвлекался. А вот кошечка – та всегда мышку предпочитала.

– Да, кошки, они такие… – согласился Инфант, у которого с домашними животными были свои частные разборки. (Читай «Почти замужняя женщина к середине ночи».)

– Ну и как ей удавалось эту мышку поймать? Ей же надо было сначала из-под кота освободиться? – в свою очередь полюбопытствовала Жека, тоже, похоже, заинтересовавшаяся жизненным кошачьим опытом. Но ее перебил Илюха.

– Инфант, – распорядился он, – ты давай стариканера попридерживай, чтобы он не двигался больше. И вообще, отваливать надо, пока дом еще на фундаменте своем держится. Опасно нам здесь находиться всем, нет у меня уверенности в доме, пока стариканер в нем гуляет.

– Да ты не один прикольный, у тебя и дружки тоже прикольные, – искренне порадовалась девушка надо мной. – Мань, – обратилась она к подруге, которая тоже склонилась над нами, – они тут все прикольные такие.

Но ее серьезная, бледная подруга промолчала, лишь окидывала нас задумчивым взглядом своих глубоких глаз. Мы так и не поняли, согласилась она или нет.

– Мы жутко прикольные, – подхватил Б.Б. – Так что давайте, девчонки, вместе отваливать. Стройными, дисциплинированными рядами. У нас тут местечко одно есть на какой-то Тверской-Ямской, что-то типа сильно укрепленного бункера, оно его пока вполне выдерживает, – снова кивок в мою сторону. – Вот туда мы все и двинем. А здесь в любом случае больше делать нечего – все потоптано, все разрушено, исчерпано. Да и неблагополучно здесь среди панельных блоков, кто знает, на чем они замешаны?

Похоже, на девушек аргумент подействовал, и они тоже заторопились к выходу вслед за мной и вслед за держащим меня сзади Инфантом. Одна Жека не спешила.

– Знаете, – сказала она нам в коридоре, – я еще здесь побуду. Про вас я все давно знаю. А про тех, кто здесь остается, еще не все.

– Понимаем, – ответили мы ей из коридора. – Новые знания про новых мужчин всегда кругозор расширяют. Ты только осторожней будь, дом, сама видела, шаткий, ненадежный. Ты его не раскачивай шибко.

– Без тебя мы в нем как-нибудь удержимся, – пообещала мне Жека, и мы отпустили ее с Богом.

А сами покинули лондыревское пристанище и долго о нем потом ничего не слышали.

Лишь однажды, через год, дошла до нас весточка, что вроде бы там все в порядке – все убрано, все восстановлено. Только девушка, та, которая из спальни так и не показалась, еще долго переживала. Особенно по поводу подоконника. И по поводу Лондырева немного тоже.