Женщина Солнца

Толкнув меня локтем, Мастаки прошептала, что устроителем пира был Четыре Медведя, жрец Солнца нашего клана Маленьких Накидок, владеющий сильной магической трубкой Гром-Птицы. Я увидел, что это был человек самой выдающейся внешности: высокий, хорошо сложенный, с чертами лица, выражающими достоинство и сдержанность, но в то же время большую доброту.

Первые из его прибывших гостей, Одинокий Человек и я, были с улыбкой встречены жрецом Солнца и получили места слева от него, на его собственной лежанке, над которой был подвешен длинный, выкрашенный красной краской кожаный сверток и блестящие, отделанные бахромой мешочки, в которых была его священная трубка и ее принадлежности. За нами пришел Омуксикими (Большое Озеро), главный вождь племени, высокий, стройный, с проницательным лицом и пристальным взглядом; а за ним -Сикунахмакан (Бегущий Журавль), вождь клана Никогда Не Смеются, круглый, грузный и веселого нрава, и теперь наша компания была полной. Четыре Медведя набил огромную трубку, Одинокий Мужчина раскурил ее с помощью уголька из костра, и, пока она переходила из рук в руки туда и обратно по нашему полукругу, разговор шел о предстоящей церемонии, и все очень жалели о том, что племя не смогло раздобыть шкуру белого бизона, чтобы на следующий день поднести ее Солнцу в числе прочих подношений.

– Как бы то ни было, оно знает, что мы потерпели неудачу в этом деле не потому, что были слишком ленивы, – сказал Одинокий Человек. – Оно видело, как упорно мы охотились на эту белую бизониху прошлой зимой, там, к югу от устья Медвежьей реки, пока, наконец, она не пропала.

– Что ж, Говорящий-С-Бизоном вместо нее наконец-то пожертвует свою шкуру белой выдры, а она почти настолько же святая; Солнце, без сомнения, оценит это, – сказал Большое Озеро.

Когда трубка была выкурена, женщины из вигвама поставили перед нами немного пеммикана, очень вкусно приготовленного с толченой черноплодной рябиной. Я недавно съел так много, что смог его только попробовать, ради приличия, и положить рядом, чтобы отнести домой для Мастаки.

Затем, когда раскурилась вторая трубка, Одинокий Человек сказал остальным:

– Друзья мои, имя, под которым вы знаете моего зятя, который здесь сидит, просто Авпум-Апикван; это вообще не имя. Я хочу, чтобы у него было настоящее имя; имя, подходящее члену нашего клана Маленьких Накидок. Подумайте теперь, каким должно быть это имя.

– Тебе не нужно думать об этом. У меня есть для него имя, которое тебе понравится, – сказал Четыре Медведя и жестом пригласил меня сесть поближе к нему. Затем он смешал немного своей священной тускло-красной краски с водой и намазал ею мой лоб и каждую щеку, попросил трубку, сделал несколько затяжек, которые выпустил к небу, а потом к земле, и, направив ее черенок вверх, помолился:

– О Солнце! Этот человек, сидящий здесь, рядом со мной, стал одним из нас, и я должен назвать его в честь одного из наших предков. Поскольку ты благоволишь к этому человеку, дай ему великую силу в битве с врагом, дай ему долгую жизнь и счастье, так и теперь поступи так же с тем, кого я здесь и сейчас раскрасил твоим священным цветом. О Солнце! Я даю ему имя …

Он остановился, приставил трубку к моей голове и воскликнул:

– Мисум'и Пита!

– Ах! Ах! Хорошо! Сильное имя! Ты действительно один из нас! – закричали остальные.

Так я получил имя Мисум'и Пита (Древний Орел). Я не был удивлен этой простой и краткой церемонией. Дружеские чувства этих вождей по отношению ко мне были совершенно очевидны.

Когда Одинокий Человек и я вернулись в его вигвам, Пайота, едва мы вошли, воскликнула:

– Okyi, Мисум'и Пита!

– Я рада! Счастлива, что ты получил такое сильное имя, – сказала Мастаки.

– Но как ты узнала…

– Мы стояли возле вигвама Четырех Медведей и слышали, как он назвал тебя, – ответила она.

– А теперь, Мисум'и Пита, я расскажу тебе о священной церемонии, которая начнется завтра и продлится четыре дня, священное число, – сказала мне Пайота.

– Окан – это очень древняя церемония, идущая с тех времен, когда Лицо Со Шрамом вернулся, посетив Солнце в его доме на далеком острове. Ночное Светило, женщина Солнца, рассказала ему о ней и взяла с него обещание, что люди должны проводить эту церемонию в луну Зрелых Ягод, каждое лето, в знак благодарности за доброту Солнца к ним, и что женщины – и только добродетельные женщины – должны играть в ней главную роль. Поэтому женщины в этих четырех вигвамах – это те, чьи близкие, их мужчины, или их братья или сыновья, были либо сильно больны, либо оказались в большой опасности на войне с врагом, и они поклялись построить эту великую хижину в честь Солнца, если оно вылечит их больных, вернет домой их воинов целыми и невредимыми.

– Одну луну назад охотники принесли этим женщинам сто бизоньих языков для этой церемонии, и, пока они нарезали их на тонкие ломти, чтобы высушить, жрецы Солнца сидели с ними и пели сотню различных священных песен, и молились, чтобы языки были приняты великим богом неба и другим могучим богом, нашей Матерью-Землей.