Женщина справа

И с тех пор звонки не прекращались, заставив меня перевести телефон в беззвучный режим. Совершенно остолбеневший, я наблюдал, как там накапливаются сообщения. Некоторые из них я случайно слышал. В общем и целом те же самые предложения: наивыгоднейшие контракты, просьбы об интервью, прямой эфир на «Фокс Ньюс» с Биллом О’Райли…[93]

Я не мог противиться искушению покопаться в интернете, чтобы оценить размеры бедствия. Вечером пять ежедневных газет почти слово в слово перепечатали статью из «Таймс». Я воспользовался этим, чтобы заодно проверить электронный почтовый ящик: десять новых писем, большинство из которых было от тех же самых журналистов, которым я не ответил. На этот раз вины Катберта не было: адрес значился на первой странице моего официального сайта. Я просматривал ящик более чем регулярно. Но до тех времен, когда после выхода «Дома молчания» я копошился, погребенный под лавиной восторженных писем, было еще далековато.

Также я получил эсэмэску от Эбби:

«Мэрил показала мне статью. Все хорошо?»

«Я здесь ни при чем, я этого не хотел. Можно тебе позвонить?»

«Завтра, хорошо?»

«Я думаю о нас… и о малыше».

Первая часть фразы шла от сердца, вторая, мягко говоря, не соответствовала действительности. Сама мысль, что младенец, у которого будут мои гены, в один прекрасный день выйдет из живота Эбби, казалась мне совершенным безумием. Всякий начинающий сценарист сперва постигает разницу между настоящим и правдоподобным: то, что происходит в реальном мире, на большом экране смотрится не особенно достоверно. В этом у меня был свой горький опыт: то, что происходило со мной, было правдой, но будущее продолжало оставаться неправдоподобным.

Странное дело, этой ночью я спал практически спокойно. Накопившиеся за последнее время волнения оказали на мои нервы свое действие.

* * *

На следующее утро, едва проглотив чашку кофе, я оказался как магнитом притянут к своему компьютеру. За ночь список статей существенно увеличился. Если содержание почти не изменилось, то заголовки претерпели самые разные изменения: «ТАЙНА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ АКТРИСЫ 50-Х ПРОЯСНЯЕТСЯ?», «ДЕЛО ЭЛИЗАБЕТ БАДИНА: НАКОНЕЦ-ТО ЭПИЛОГ?», «НОВЫЙ ПОВОРОТ В ДЕЛЕ СОРОКАЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ», «СЦЕНАРИСТ ДЭВИД БАДИНА: УДАСТСЯ ЛИ ЕМУ ПРОЛИТЬ СВЕТ НА ИСЧЕЗНОВЕНИЕ СВОЕЙ МАТЕРИ?» В трех статьях была затронута тема моего молчания: «Дэвид Бадина не пожелал ответить на наши воросы», «Рассказав о своем расследовании, сценарист теперь в обиде на журналистов», «Потеряв статус в Голливуде, Дэвид Бадина проталкивает свою карьеру, изображая детектива Раша».

Я не мог оставаться в доме, рискуя провести весь день у компьютера в переживаниях. Странное дело: только выйдя из душа, я подумал о Нине. Как я мог быть таким эгоистом и таким небрежным? Если бабушка узнает об этом деле из газет, она меня никогда не простит.

Одевшись на огромной скорости, я поставил рекорд в гонках до Вествуда, несмотря на то что движение было достаточно напряженным.

Нины у себя не было. Наведя справки, я нашел ее в конференц-зале на нижнем этаже, где она с множеством других жителей участвовала во встрече с псевдогуру по личностному росту, который, должно быть, посетил все дома престарелых города в надежде сбагрить свою последнюю книжонку. Зал был просто битком набит, и мне пришлось прождать добрых полчаса до конца мероприятия.

Увидев меня, Нина удивилась. Так как ей не хотелось подниматься к себе в квартиру, мы устроились в зале ресторана. Я не стал расспрашивать ее о конференции, опасаясь, как бы она не принялась расхваливать этого болтливого субъекта.

– Почему ты здесь, Дэвид? Ты никогда не приезжаешь ко мне по утрам…

С беспокойством я вынул из кармана статью, которую заранее распечатал.

– Я предпочел бы, чтобы у меня не возникало необходимости тебе это показывать, но вряд ли у меня есть какой-то выбор. Мне бы не хотелось, чтобы ты это узнала из новостей по телевизору или из газет. Вчера это появилось на сайте «Нью-Йорк таймс». Я бы хотел, чтобы ты это прочитала. Это о Лиззи… и обо мне.

Это был первый раз, когда я назвал свою мать по имени.

Лицо Нины омрачилось. Она взяла статью, надела очки и внимательно прочитала. Я следил за малейшей ее реакцией, впрочем, не имея возможности распознать ее эмоции.

– Это правда то, что здесь говорится?

– В общих чертах – да.

– Теперь я лучше понимаю, почему ты без конца задавал мне все эти вопросы…

– Послушай, Нина, если я тебе что-то недоговаривал, приезжая сюда, так это для того, чтобы тебя не беспокоить. Я ввязался в это дело совершенно случайно и опасался внушить тебе ложные надежды. Снова взяться за такое давнишнее расследование – дело крайне ненадежное. Мои расследования никогда не должны были появиться в печати.

Судя по всему, она переносила потрясение лучше, чем я предполагал.

– Кто этот детектив, на которого намекается в статье?

– Его зовут Сэм Хэтэуэй. Я тебе говорил о нем, когда приезжал в Лос-Анджелес три недели назад. На самом деле ты его знаешь…

Она покачала головой.

– Никогда не слышала этого имени.