Женщина, у которой выросли крылья (сборник)

– Ах, это… Да, точно. Утром я поранила палец о тумбочку, вот и все. Я позже этим займусь. – Она спешно сделала последнюю затяжку и cобралась было затоптать окурок, но это оказалось весьма непросто – ее левая нога тоже незаметно начала разматываться, и пришлось прыгать на одной правой. Ну и дела! Когда это она успела размотаться сверху донизу? Она вернулась в здание и прыгала вверх по лестнице, пока не добралась до источника проблемы. Нога, оказывается, размоталась, зацепившись за сиденье в конференц-зале. Правую ногу, как и руку, она свернула в клубок, села за стол и задумалась.

Когда ты наполовину размотанная женщина и руки-ноги у тебя висят, как веревки, поневоле растеряешься. Однако голова у нее работала на удивление четко. Даже лучше, чем обычно. Будто начав разматываться, она наконец поняла, чего ей нужно. Она больше не может сидеть за этим столом, да еще в таком размотанном виде. Это непродуктивно и даже непрофессионально. С такими мыслями она взяла сумку, пальто, подхватила свои висящие конечности и попрыгала к лифту, никому не сказав ни слова.

Из машины она позвонила своей старшей сестре Далии и объяснила ситуацию. Далия позвонила их младшей сестре Камелии, потому что две головы хорошо, а три лучше, и, когда она подъехала к дому Далии, на пороге ее встречала Камелия.

– О боже, что с тобой? – спросила Камелия, окидывая ее взглядом.

– Я распорола себе палец о тумбочку, а когда спохватилась, у меня уже не было руки.

Камелия глубоко задумалась.

И вдруг она увидела, что у сестры что-то не то с головой – во лбу у нее небольшое зигзагообразное отверстие, сквозь которое, точно сквозь замочную скважину, виден куст гортензии у нее за спиной.

– Ты в порядке? У тебя же дыра в голове.

– Да, от меня только что отвалился кусок.

– А раньше такое случалось?

Не успела она спросить, как с груди Камелии, из-под сердца, упал еще один пазл, и гортензия стала видна лучше. Камелия наклонилась, подняла упавшее и сунула в карман.

– Я в порядке, – рассеянно ответила она, – но вот кое-кто – нет. – И посмотрела вниз на землю, в какую-то липкую желейную лужу вокруг пары красивых туфель и сумочки. – Далия растаяла.

– Что, опять?

Они обе озабоченно уставились в лужу, бывшую их старшей сестрой.

– Извините, девочки, – сказала лужа.

– Может быть, соскрести ее и взять с собой?

– Хорошо бы, не оставлять же ее здесь. Детские ведерки и совки в багажнике.

Пока Камелия бегала за совком и ведерком, она следила, чтобы их жидкая сестра куда-нибудь не утекла. Вскоре все втроем были в машине.

– Простите, девочки, – раздавалось из ведерка на заднем сиденье, – денек был не самый легкий, голова так и шла кругом.

– Ах, не извиняйся, – говорила она, ведя машину одной левой, – да тут еще я со своими делами. Напрасно я тебе позвонила.

– Нет, ты обязательно звони мне в таких случаях, – возразила Далия, – и я примчусь к тебе на помощь.

Слыша такое, сестры впереди расхохотались.

– То есть притеку, – со смехом уточнила Далия.

Они приехали в деревенский паб и устроились за столиком у камина, где тепло и сухо потрескивал огонь.

– Вот черт, – охнула Камелия, когда еще один пазл шлепнулся ей в джин-тоник, выудила пазл из бокала и сунула в карман.

– Как ты себя чувствуешь, Далия? – спросила размотанная сестра, заглядывая в ведерко.

– Лучше, гораздо лучше. Слушайте, вытащите меня отсюда, а не то я прилипну. Думаю, я уже смогу удержаться на стуле.

Они осторожно вынули Далию и поместили на барный стул.

– Ну как? Плохо я выгляжу? – спросило желе.

– Хорошо, как никогда, – заверила ее Камелия, от головы которой снова отвалился пазл и упал прямо на сестру.

– Ой!

– Извини.

И этот пазл отправился в карман.

Для поддержания достоинства Камелия сделала большой глоток джин-тоника.

– Джин нужно пить в обед, – заметила она, умиротворенно закрывая глаза.

– Если бы кто увидел, что я пью в обед… – размотанная сестра вздрогнула и огляделась по сторонам. Хорошо, что коллеги не знают, куда она уехала среди дня.

– Не думаю, что их обеспокоило бы именно это, – сказала Далия. – Надо делать перерывы. Мы должны прислушиваться к нашим телам, когда они говорят нам остановиться.

– Помоги мне, пожалуйста, снять пальто, а то у меня и вторая рука что-то слабеет, – попросила Камелию размотанная сестра. Теперь на месте оставались только голова, туловище и одна нога.

– С тобой так и раньше бывало? – спросила Камелия, снимая с нее пальто. Ее сестра выглядела как спутанный моток шерсти, и не разобрать было, где у нее начало, где конец.

– Первый раз заходит так далеко. Раньше было терпимо. Сейчас я вконец замоталась, теперь так просто не отделаться.

– Для этого мы тут и собрались, – твердо объявила Далия и вдруг снова стала сама собой и уселась на стуле в своем прежнем обличье.

Сестры с радостью обнялись.

– У тебя песок в волосах, – рассмеялась размотанная сестра, отряхивая ее правой рукой.

– И еще я воняю рыбой, – поморщилась Далия и полезла в сумку за духами.

– Извини, мы в это ведро крабов собирали на пляже. Наверное, полезно было бы возить для тебя специальный контейнер – на всякий случай.