Древнейшие из найденных документов и записей содержат краткие хозяйственные заметки руководства шумерских храмов; например, на ручках жертвенных кувшинов значится: «Содержимое: столько-то масла»; или на глиняном черепке написано: «Столько-то от такого-то и такого-то (получено)». В Шумере некоторыми храмами руководили женщины, именно те, что знали грамоту и вели учет. Так, документы из Ниппура, Ларсы, Шуруппака, Ура, Урука и Лагаша сообщают о верховных жрицах, которые занимались торговыми и финансовыми делами. Руководство храма держало в своих руках также «банковское» дело, умело распоряжалось продуктами питания и благородными металлами, которые поступали сюда в качестве жертвоприношений. Частные лица, наделавшие долгов и нуждавшиеся в субсидиях, могли обратиться к храму.
Шумеры, создавшие в IV–III тысячелетиях до н. э. города-государства в Средней Месопотамии, известны нам благодаря найденным клинописным храмовым табличкам. Около 2300 года до н. э. шумеры были покорены аккадцами. Аккадцы использовали в своих целях богато украшенные шумерские храмы, причем женщины потеряли свое былое влияние. Затем крупные дела, торговля, надзор за рынками перешли в руки аморейских племен и их царей.
Участие в хозяйственной жизни
Греки-аристократы высокомерно чуждались работы. Сословные представления не позволяли утонченному человеку марать свои руки. «Лишь бедняку — говорит Аристофан. — приходится превращать своих дочерей и жену в работниц, потому что у него нет рабов». Но сам он к работе не должен был прикасаться! Ксенофонт, современник Аристофана, приводит характерный пример: один из его соучеников (оба были учениками Сократа), аристократ по имени Аристарх, «потерял свое состояние во время политических волнений». Из сословного высокомерия он не хотел, чтобы его сестры работой добывали себе пропитание. Но голод оказался сильнее гордости. Девушки стали на дому ткать для одного оптового торговца. Обедали они днем во время работы, а потом ели только после работы, когда гас светильник. Сократ, сам бывший сыном акушерки, упрекнул за это аристократа-ученика: «Ты единственный в доме ешь, не работая».
Римляне совершенно по-разному относились к мелкому ремесленнику и владельцу большой мастерской. Презиралось лишь то ремесло, где надо было пачкать свои руки, но то. где пачкались чужие, пользовалось уважением. Или. говоря словами Цицерона (106— 43 гг. до н. э.): «Грязно всякое мелкое ремесло, не дающее большого дохода, но крупный владелец мастерской, умеющий превращать в богатство труд многих других, напротив, играет важную роль в хозяйстве страны и потому считается достойным почтения гражданином». Он приводит пример: какой-нибудь дубильщик, который сам должен каждый день собирать мочу животных и людей для своего ремесла, вечером ложится в супружескую постель вонючий и грязный. А хозяин большой кожевенной мастерской, у которого сбором мочи и обработкой кож занимается целая армия рабов, чист и пользуется почтением в любой компании.
У греков и римлян рабы-вольноотпущенники и женщины занимались не только таким «грязным ремеслом». как домашнее ткачество, но и мелкой торговлей. Исключительно мужским делом считалась добыча, обработка и продажа металлов, металлических изделий и оружия. Изготовление же тканей, напротив, до начала нашей эры были занятием женщин и служанок. Лишь в первое столетие нашей эры. когда на ткани повсюду возник массовый спрос, в эту важную отрасль проникли мужчины.
В Палестине социально-экономические отношения сложились совсем иные, чем в Элладе. Здесь не было покоренного коренного населения и массы рабов. В этой преимущественно безлесной стране, по выражению Ф. Рюккерта, было «больше камней, чем хлеба», и потому древние евреи больше ценили труд, чем греки. В уже упомянутой библейской «Хвале добродетельной хозяйке» говорится: «Да, ремесло ее процветает… Роскошные рубахи шьет она и продает торговцам».