Читаем Женщина в древнем мире полностью

Печать употреблялась, когда надо было подписывать документы. Но в ранней древности она была одновременно знаком принадлежности к сословию. В Вавилоне и Ашшуре важные персоны гордо шествовали по улице с булавой или палкой (предшественницей позднейшей трости), с бечевкой и кольцом-печатью, которое носили на шейной цепочке, чтобы простой народ видел: идет важное лицо. Царские служители употребляли цилиндрообразные печати до 6 сантиметров величиной, чтобы скреплять документы и послания, а также запечатывать сосуды. Налоговые чиновники пломбировали таким образом, например, кувшины. Правом на печать обладали только известные, уважаемые граждане и высокие чиновники.

Египтяне особенно почитали каменные изображения жуков-скарабеев, одно время использовали их в качестве печатей. Позднее они стали необычайно цениться также как магические амулеты. На нижней стороне там была подпись, надпись или магический знак — в зависимости от того, для чего служил скарабей (то же относится и к цилиндрическим печатям). «Было бы интересно — пишет Ж. Йойо — обобщить когда-нибудь все сведения, которые могут нам дать печати и скарабеи об экономической, общественной и религиозной жизни в древности».



Оттиск печати жительницы Иудеи (700 г. до н. э.). На нем надпись: «(Печать) Алид, матери Хаманель» (Израильский музей. Иерусалим)


Для ономастики — науки об именах — оттиски печатей дают представительный перечень распространенных личных имен. При этом некоторые ученые обратили внимание на большое число печатей с женскими именами. Они свидетельствуют, как пишет У. Тюрк, «о стремлении женщины добиться как можно более независимого от мужчины положения… Они абсолютно не соответствуют представлению о беспомощной, замкнуто живущей восточной женщине».

Печати с женскими именами исследователи делят на три группы. На печатях первой группы их владелица была обозначена как «жена такого-то»; это указывало. что женщина вела свое дело с одобрения мужа и имела право скреплять печатью собственную подпись. Печати второй группы называли «дочь такого-то». Их было найдено больше всего; ими пользовались незамужние женщины. Реже всего встречаются печати третьей группы, на которых названа «дочь такой-то». Такие печати были предметом особой гордости, они свидетельствовали, что уже мать соответствующей незамужней женщины имела право на печать и передала свое дело по наследству дочери.

Сохранились налоговые списки иудейской Колонии в Элефантине (Египет), относящиеся к 550–400 гг. до н. э. В одном из них перечислено не менее 32 женщин, которые в Египте, как пишет У. Тюрк, «обладали значительной, почти неограниченной правоспособностью».

7. ОБРАЗ ЖЕНЩИНЫ


От звериной шкуры до мехового манто

Первобытный человек носил на плечах шкуру животных — отчасти ради маскировки, отчасти защищаясь от холода. Одежда как феномен культуры впервые предстает перед нами в шумерских изображениях. Возникла даже мода: длинноволокнистая шерсть с завитками имитировала шкуру. Может быть, какой-то первобытный инстинкт побуждает и современных женщин носить дорогие меховые манто? Одежды разной длины, имитирующие шкуру, превратились у вавилонян, ассирийцев и арамеев в бахромчатые одеяния с завязками, доходившими до щиколоток, — модель, которую несколько тысячелетий носили и мужчины и женщины.

В. Цинзерлинг, специалист по археологии и тканям, в результате сравнительных исследований установила, что в областях Восточного Средиземноморья за тысячи лет, разделяющие набедренную повязку из шкуры и одежду с рукавами, не происходило особых колебаний моды. Существовало всего лишь сорок основных моделей. Медленное развитие моды соответствовало истории развития человечества, которое лишь постепенно переходило от «животного сообщества» к «культуре». «Область моды находится между искусством и необходимостью, здесь творческая фантазия всего ближе к телу, здесь получают свое воплощение тончайшие колебания вкуса, присущего эпохе, здесь выносится на продажу само мировоззрение. Одежда делает человека, если не личность. В сущности, она призвана выявить красоту и своеобразие человека».



Развитие женской моды: шумерская женщина III тысячелетия до н. э. и греческая жрица V в. до н. э. в длинном хитоне с драпировкой


Женщине издавна известно, что ее оценивают не только по природным качествам, достоинствам, характеру или уму, о ней судят и по ее туалету, в зависимости от него уважают, желают. Одежда есть зеркало ее сути, в том числе и зеркало ее свободы.

Перейти на страницу:

Все книги серии По следам исчезнувших культур Востока

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное