Женщина в древнем мире

По мнению же Аристотеля, существует лишь один тип: мужской. Женский тип он определяет как негативную форму: женщина является женщиной лишь из-за отсутствия мужского начала. Отсюда все ее слабости, ее неуравновешенность, ее чувствительность. Греческим мыслителям оказывается недостаточно одних биологических понятий, чтобы ответить на вопрос: почему женщина есть «нечто другое»?

Согласно представлениям греков, первоначально существовали гермафродиты, двуполые существа, соединявшие в себе элементы мужского и женского начал. Упоминается двуполый бог Афродит. У этого бога борода, как у Зевса, но формы тела и половые органы женские, как у Афродиты. Его почитатели-мужчины, приходившие в его храм на Кипре, носили женскую одежду, а поклонницы-женщины — мужскую.

Известен миф о красивом мальчике, сыне Гермеса, которого полюбила нимфа Салмакида. Она увидела его, когда он купался в водах источника, носившего ее имя. Напрасно молила Салмакида о любви прекрасного юношу. Когда же он ступил в воду, чтобы искупаться, она в отчаянии обхватила его и стала молить богов, чтобы они слили ее с возлюбленным в одно целое. Так возник Гермафродит, двуполое существо. По его (или ее?) просьбе боги наделили источник способностью превращать каждого искупавшегося в нем мужчину в женщину, а женщину — в мужчину.

Так возникло у греков представление, что ни один мужчина не обладает стопроцентно мужским характером и ни одна женщина — стопроцентно женским. К тому же выводу пришел венский исследователь сексуальной психологии О. Вейнингер, написавший книгу «Пол и характер», Он говорит о постепенной градации между теоретическими крайностями М (мужское) и Ж (женское) и определяет тип человека, в котором черты обоих полов распределены поровну, как «интерсексуальный». Женщины, подобные Медее с ее стихийной энергией, или подобные Сапфо, добившиеся особенно выдающихся достижений в духовной области, причисляются соответственно к группе М.

Противоположность мужских и женских черт характера, которые в различной степени есть у всякого человека, интересовала также и швейцарского психолога и психиатра К. Г. Юнга; он ввел ее в свое учение об архетипах (праобразах). Мужское начало в женщине он обозначил как «анимус», а женское в мужчине — как «анима». Физиологии известно, что и в мужском, и в женском организмах содержатся гормоны противоположного пола, соответственно и в подсознании каждый мужчина таит в себе в той или иной степени «внутренне женское», а каждая женщина — «внутренне мужское». Анима и анимус порождают полярность характера с его позитивными и негативными оттенками. К. Г. Юнг рассказывает об одной своей пациентке, которая считала себя особенно нежной, чувствительной и женственно-мягкой. Когда врач впервые обратил внимание на ее мужские черты, она вскочила, возмущенная таким совершенно ошибочным, на ее взгляд, диагнозом, и навсегда покинула врача. Никто не хочет слушать о себе правду.

Когда же древние открыли для себя «душу женщины»? Впервые реалистические, индивидуализированные портреты появились довольно поздно, лишь на рубеже эр. в Египте. Египтяне отказались от первоначального обычая придавать изголовью саркофага черты человеческого лица и клали на лицо умершему маску, обычно из дерева или полотна; на ней в технике энкаустики или темперы изображались черты покойного — как правило, омоложенные. Лица на погребальных масках своим общим выражением и классическим спокойствием напоминают ретушированный фотопортрет. Этот обычай был распространен главным образом в области греческих поселений; в Фаюме на мумиях было найдено более 600 портретов, относящихся к I в. до н. э. — IV в. н. э. Женские лица, как правило, никогда не выглядят веселыми. Темные усталые глаза постоянно выражают меланхолию, тот, кто смотрит на них, чувствует себя очарованным пугающей живостью этого взгляда. Женщине, которую мужской мир осудил на бессловесность, приходилось взглядом выражать то, о чем молчали ее уста. Хотя нас разделяют с ними два тысячелетия, кажется, что мы знаем этих женщин. Несмотря на всю ретушь, эти портреты способны сказать больше целых жизнеописаний.

Фаюмские портреты (II в. н. э.) с почти фотографической точностью передают черты женских лиц эллинистической эпохи

Хотя люди, которые после смерти могли рассчитывать на погребальные маски, принадлежали к высшим слоям общества, их глаза, устремленные на нас. выражают скрытый упрек, они говорят о проблемах своего времени и своего пола.

«Благодарение господу за то, что не сотворил меня… женщиной»