Женщина в древнем мире

Еще Гомер ценил женщину наравне с мужчиной. Он описывает ее с величайшей проникновенностью. Изображалось ли где-нибудь еще прощание супругов так задушевно, как в знаменитой сцене прощания Гектора с Андромахой? Когда она берет его за руку, в этом жесте — трепет и забота любящей жены, которая страшится за жизнь своего мужа, уходящего на битву, и предчувствует его судьбу. А другие незабываемые женские образы у Гомера: Пенелопа, верная жена, или Навсикая, милая девочка, которая спасает выбравшегося на берег Одиссея? Спасенный желает ей мужа, дом и «жизнь в благородном согласии». Ибо нет ничего лучше, говорит Гомер, чем когда муж и жена согласно живут в своем доме, «ближним на радость, на счастье себе».

А затем возникло учение о женщине как о неполнеценном и неспособном к обучению существе. Этот взгляд, который мы сейчас назвали бы антифеминистским, находит особенно полное выражение в теологических и философских трудах, причем не только в Греции, но и в Библии.

Во всякой бытовой комедии высмеивалась женщина; это забавляло зрителей. Насмешник, женщина, позволяющая себя одурачить, любовник, наряженный Геркулесом, и лысая старуха-сводница. Публике это нравилось (римская копия)

Лишь в ранней истории евреев мы встречаем главным образом достойных восхищения женщин, гордых, исполненных достоинства пастушек, женщин-судей, пророчиц, предводительниц войск: затем, однако, этот положительный образ исчезает, возникает общее отрицательное отношение к женщине. Дискриминация женщины в основном была составной частью «исповедания» благочестивого еврея.

Евреи, как и греки, исторически считали себя особым народом, превосходящим все «варварские» народы в силу своей избранности. Более того, мужчины в безмерном своем тщеславии считали себя выше женщин, как и любого иноземца. Благочестивый еврей ежедневно повторял молитву: «Благодарение господу за то, что не сотворил меня язычником, непросвещенным и женщиной». Только мужчина обладал способностью возвышаться духовно и постигать бога. Женщина погрязла в земном и отвращала мужчину от всего высокого и святого.

Подобное же чувство превосходства выражал и Сократ: «Три вещи можно считать счастьем: что ты не дикое животное, что ты грек, а не варвар, и что ты мужчина, а не женщина».

У евреев мудрейшим царем считался Соломон. Ему приписывают изречение: «Горше смерти женщина». Можно спросить, почему же у него самого была тысяча жен — не хотел ли он тысячу раз умереть? Сократ, которого греки считали мудрейшим из мудрецов, выразился в том же духе: «Лучше чаша с ядом, чем Ксантиппа».

Все женщины — Ксантиппы

Ксенофонт окарикатурил жену Сократа. Ксантиппу, и этот образ дошел до наших дней. Люди в античности были убеждены, что не только жена Сократа, но и все женщины — Ксантиппы. Все античные комедии полны насмешек над женщинами, острот в духе казарменного юмора, поскольку они должны были утвердить в мужчинах — а большая часть зрителей были мужчинами — чувство превосходства, питать их фантазии и цинизм в отношении женщин.

Все греческие драматурги изображали только эротические отношения, они не уставали все в новых вариациях описывать всевластие любви в ее двойственности — как высшего блаженства и жгучего страдания. Мужчины, жаждавшие блаженства, черной краской изображали на сцене характеры немногих женщин, которые причиняли им только страдания. Даже почтенные жены у них втайне думают лишь о любовных интригах да изменах. Все они гетеры или, может быть, все женские роли игрались лишь гетерами?

Во время сатурналий мужчины, изображавшие служителей плодотворящего бога, и хор — положительные персонажи — для большего гротеска несли сделанный из кожи и весьма заметных размеров фаллос. Грубые шутки в адрес женщин призваны были удовлетворить потребности толпы; но трудно сказать, почему присоединялись к современному им антифеминизму также греческие писатели и мыслители, высокомерно считавшие интеллект чисто мужской областью.

Неприятно поражает последовательность, с какой греческие философы изгоняли из представлений о любви и браке все личные чувства и обрекали женщину, по выражению Ф. Ницше, на «растительное существование». Аристотель, передовой для своего времени мыслитель. объяснял это так: «Женщина является женщиной в силу отсутствия мужских свойств. Мы должны видеть в женщине существо, страдающее природной неполноценностью».