Женщина в клетке, или Так продолжаться не может

— Ну не всю жизнь, а посидеть придется. Уж лучше сидеть вдали от Влада и размышлять о том, как выбраться из крайне неприятной ситуации, чем сидеть во владениях Влада и под его чутким надзором предполагать, помрешь ты сегодня или завтра.

Немного пришедшая в себя Лейсан достала спортивную сумку и направилась в комнату, чтобы собрать необходимые вещи.

— Я мигом. Только самое необходимое покидаю. Я-то всего на два дня, а вот Томка неизвестно насколько задержится. Домой ей нельзя. Это опасно.

Пока Лейсан собирала вещи, мы с Маратом стояли в коридоре, стараясь не смотреть друг другу в глаза.

— Не думала я, что ты приедешь, — я чувствовала себя неловко. Человек живет себе спокойно, никому не мешает, а тут раз — и его начинают грузить чужими проблемами. Вернее даже не так. Он сам начинает грузиться чужими проблемами, и, похоже, ему это нравится.

— А я вот подумал, дай заеду. Ты же мне сама сказала, что тебе укрыться негде.

— Ты не переживай. Лейсан через пару дней на работу. Да и я долго на твоей даче не задержусь. Мы только хорошенько выспимся, все обдумаем и шибко стеснять тебя не будем.

— Да вы меня особо и не стесните. Я редко на даче бываю.

— Чего так?

— Работы полно. Мне дачей заниматься некогда. Но как только свободная минутка выпадает — приезжаю с удочкой посидеть, рыбку половить или шашлычок сделать.

Марат меня порадовал — он не волшебник, явившийся спасти принцессу от разбойников, а обыкновенный мужчина, который решил сделать что-то полезное для понравившейся ему жен-шины. Правда, мне было совершенно непонятно, чем именно я смогла ему понравиться. Нормальные люди от таких просто шарахаются.

Марат потянулся к моей щеке и провел по ней влажной ладонью.

— Ты ужасно выглядишь. Надо было поспать.

— Можно подумать, ты видел меня другой.

— Вчера ты выглядела получше.

— Не говори ерунды. Вчера я выглядела в сотни раз хуже. У меня был стресс.

— А сегодня?

— Сегодня я в послестрессовом состоянии. Сегодня я вся в раздумьях по поводу своих дальнейших действий.

— Твое дальнейшее действие должно быть только одно: лечь в постель и хорошенько выспаться.

Лейсан вышла из комнаты с огромной, туго набитой сумкой в руках. Я посмотрела на сумку и, несмотря на чудовищность ситуации, не могла не улыбнуться.

— Ты куда собралась?

— На дачу, — невозмутимо ответила она.

— А побольше сумки не было?

— У меня есть еще больше. Я ж не только на себя одну вещей набрала, но и на тебя тоже.

— Я Марату пообещала, что мы его долго стеснять не будем, а ты с такой здоровенной сумкой выползла. Как на курорт собралась.

— Так я взяла все только самое необходимое. Ничего лишнего.

— Лейсан все правильно сделала, — поддержал мою подругу Марат. — Женщина в любой ситуации должна оставаться женщиной. Лейсан, давай сумку. Не люблю, когда женщина тяжести носит.

Лейсан отдала сумку Марату и пробубнила себе под нос:

— А я и не думала, что в наше время еще существуют мужчины, которые и тяжелую сумку помогут отнести, и от неприятностей спрятать.

— Уж не знаю, с кем вы общались и где вы своих мужчин откапывали.

— Да нигде мы их не откапывали. Они сами откапывались. И все, как на подбор. Нарочно не придумаешь. Это ты вот у нас выискался редкостный экземпляр.

— Девчонки, я не знаю, где и с кем вы общались, но вы говорите жуткие вещи, и мне за наших мужиков становится стыдно.

Мне тоже за них стыдно, — согласилась Лейсан. — Нам стыдно, а им хоть бы хны. Я вот недавно в Сочи отдыхала. В аэропорту у моего чемодана колесики повылетали. А чемодан просто громадный. Пришлось тащить на себе. Иду, горбачусь, а рядом мужички почти налегке проходят, и ни один из них не поможет. А когда на регистрацию подходила, так они мне еще и пинков надавали, чтобы побыстрее к стойке подбежать и зарегистрироваться. Один так своим пузом шуранул, что я в другую очередь улетела. Хоть бы извинился. Фига два. А в самолете я на последнем ряду сидела. На обед давали рыбу и курицу на выбор. Рыбы осталась последняя порция, а я именно рыбу хотела. Стюардесса стала вежливо извиняться. Смотрит на меня и соседа, мол, поделите сами, кому курица, а кому рыба. Я на сидевшего рядом мужчину посмотрела жалостливым взглядом и говорю: «Мужчина, извините, у меня диатез. Мне курицу нельзя. Можно я рыбу съем?» Вместо того чтобы мне уступить, он рыбу прямо у стюардессы из рук вырвал и стал быстро-быстро жрать. Я ему со злости свою курицу отдала. «На мужик, подавись! Чтоб она тебе поперек горла встала!» Так что же вы думаете, он мне спасибо сказал и курицу мою следом за рыбой себе в желудок и закинул. Схомячил и даже не поморщился. Спросил, гад, может, я еще и булочку не хочу. Вот такие экземпляры мне встречаются постоянно.

Зная, что Лейсан готова рассуждать о мужчинах до бесконечности, я одернула ее:

— Лейсан, ты это Марату потом расскажешь. Сейчас ехать надо.

— Да уж, девушки, я о таких вещах не слышал.

— Мы тебе еще и не то расскажем, — пообещала ему Лейсан и стала открывать входную дверь.