Женщина в кратере Дель Рей

Вокруг пуффера «Модели 29» обернуть шриви-щит невозможно.

Однако пуффер укрывало гало щита, то же непроницаемое фиолетовое облако, что и вокруг самого лемми. Никогда прежде я не видел, чтобы щит горел так ярко. Радиационный щит обычно не нужно разгонять до такой интенсивности.

Шериф Бауэр-Стенсон вошла внутрь сияния. И махнула мне оттуда рукой.

В два прыжка я преодолел расстояние между двумя щитами. Вакуум, яркие колючие звезды и инопланетный ландшафт не пугали меня. Другое дело радиация.

— Шериф, почему мы достали только один пуффер? — спросил я.

— Обер-лейтенант Гамильтон, потому что пуффер только один.

Бауэр-Стенсон вздохнула.

— Могу я звать вас Гил?

Мне уже и самому надоело.

— Конечно. Геката?

— Ге-ка-ти, — поправила она.

В три слога.

— Гил, «Шриви девелопмент» производит активные противорадиационные щиты. Всего производится два типа щитов, и оба предназначены для космических судов.

— На Земле мы тоже используем щиты. Есть старые ядерные станции, где горячо как в аду. Когда мне было, э-э-э, лет восемь, шриви-щиты были свежей новостью. Ими пользовались, снимая документальные фильмы о Южном и Центральном Лос-Анджелесе, но что интересовало меня, так это космические корабли.

— Можете не объяснять. Тридцать лет назад из-за солнечных бурь нас выбросило на необитаемый остров. Нам приходилось закапываться в грунт, и наши корабли не могли летать дальше Земли.

Я припомнил, что первыми появились большие щиты. Ими пользовались для защиты городов. Такой щит установили на первом гигантском звездолете, который отправился к Альфе Центавра. Три года спустя появились малые щиты, которыми можно укрыть небольшие корабли на трех человек, и этого мне было достаточно. Я поднялся по колодцу наверх и устроился в рудники Зоны.

— Надеюсь, они разбогатели, — подал я голос.

— Да. Когда никто не преуспевает, это называют упадком, — отозвалась Гекати. — В исследования было вложено много денег. Все стремились создать небольшой щит для одного человека, было много неудач, и вот «Модель 29» — то, что мы имеем сегодня.

— Вы умеете быть чертовски убедительной.

— Йонни Катании — жена моего кузена. Она одолжила нам этот вездеход. Гил, все, что мы узнаем о нем, должно храниться в тайне. Вы не должны открывать замок на ящике, даже пользуясь своими полномочиями представителя АРМ.

Гекати говорила с легким презрением.

— Ясно. Извините.

— Да. Ничего. Йонни сказала, что эта версия работает непрерывно, хотя ее рыночная цена еще очень высока.

— Гекати, я все понял. Скажите, — поинтересовался я, — Шриви решил испытать на мне свой новый продукт, эту «Модель 29» со щитом?

Гекати покачала головой; ее гребень, соль с перцем, плавно закачался внутри прозрачного шлема. Удивление.

— Вы не подопытный кролик. Погибшая шишка с равнин ехала на их «Модели 29» с шриви-щитом? Чтобы вашу предсмертную улыбку потом транслировали по буб-кубам по всей Солнечной системе? Я поеду первой, если вы не возражаете.

— Я хочу взглянуть на все свежим глазом. И не хочу изучать отпечатки ваших колес.

Я забрался на «Модель 29», прежде чем Гекати успела возразить.

Ни единым движением она не попыталась остановить меня.

— Проверьте прием, — попросил я.

Одним грациозным прыжком она очутилась у кабины лемми и настроила экран на прием сигнала камеры на моем шлеме.

— Вы в эфире. Картинка четкая… хотя немного скачет. Но смотреть можно.

— Следите за мной. И будьте моим гидом.

Я завел «Модель 29» и покатил в сторону пригорка.

Недавно тишину в наушниках прервал вызов от Гекати. На всей Луне установлен единый часовой пояс, поэтому в жилище Гекати Бауэр-Стенсон тоже была середина ночи.

Что ж, прекрасно. У меня осталось время принять душ и перекусить, пока она летела ко мне и дозаправлялась, но гарантий не было. Судя по ее голосу, погибший в кратере Дель Рей не взывал к немедленному возмездию.

В полете у меня было время прочитать о кратере Дель Рей.

Незадолго до начала нового века, компания «Боинг», в ту пору еще более или менее занимавшаяся самолетами, провела определенные исследования. Могут ли у компании найтись клиенты, готовые выложить некоторую сумму за легкий доступ на орбиту?

Полученные результаты стояли в тесной связи со стоимостью запуска летательного аппарата. Чудо политики — космический челнок НАСА, шаттл — пожирал три тысячи долларов на фунт за запуск. По такой цене летать никто не хотел: тут не было возможности получить прибыль от снижения налогов, его никто не предлагал. При двухстах долларах за фунт потребительская сеть могла устраивать на орбите хоть гладиаторские бои.

Умеренные цены позволяли использовать Высотные Средства Обороны, солнечные орбитальные энергетические установки, допускать космический туризм, утилизацию опасных отходов, похороны…