Женщина в лунном свете

Она отложила щетку, приблизилась к нему и встала почти вплотную. Иван вновь, как час назад, ощутил идущий от нее ток. Он хотел отойти, но ноги не желали слушаться. Иван облизнул пересохшие губы.

– Я нравлюсь тебе? – спросила Катя и тряхнула волосами.

– Ч-что ты имеешь в виду? – пробормотал Иван, чувствуя, что погиб.

– Разве ты не понимаешь, что?

Ее глаза были так близко, от нее шел восхитительный аромат весенней свежести, прохладного майского сиреневого утра.

– Катя… не надо… – Он сделал последнюю отчаянную попытку отойти от нее. Полотенце скользнуло на пол.

– Упс, – весело сказала Катя.

Иван хотел зажмуриться, но вместо этого в следующее мгновение сжал в объятиях прохладное, мраморное тело. В висках его неистово пульсировала кровь, грудь разрывалась от сумасшедшего, запредельного счастья. Катины губы коснулись его лица, он нашел их своими губами… дальше все слилось в одну волшебную симфонию запахов и эмоций…

24

– Так что ты там искал? Расписку? – спросила Катя полчаса спустя. Они лежали на диване, лицо Ивана было опутано Катиными волосами, словно рыбацкими сетями, ее голова покоилась у него на плече.

– Что… какая расписка… – Он никак не мог опомниться, сжимая ладонями ее осиную талию, боясь очнуться и понять, что все произошедшее сон.

– Ну ты же говорил, что искал расписку, – спокойно произнесла Катя, легонько поглаживая его по щеке.

– Замолчи. Как ты можешь… – Он притянул ее к себе, уткнулся носом в ее теплую ключицу.

– Я и не такое могу. – Она тихонько засмеялась, но, однако, не шевелилась, с удовольствием нежась в его объятиях.

Так они лежали еще минут двадцать. Потом Иван спохватился:

– Ты с мокрой головой. Замерзнешь.

– Не замерзну. – Она приподнялась на локте и посмотрела на него внимательно, зрачки у нее были черными и огромными. – Ты останешься?

– Останусь.

Иван представил себе, что будет значить для него это «останусь». Скандал с Машей, бессонная ночь перед рабочим днем. Все это лежало на одной чаше весов, а на другой были Катины розовые губы и ее взгляд, серьезный, без улыбки, проникающий в самую душу. Вторая чаша, безусловно, перевешивала.

– Останусь, – повторил Иван и поцеловал Катю в эти самые губы. – Но мне нужно позвонить.

– Звони. – Она легко спрыгнула на пол, голая прошла через комнату и скрылась в коридоре.

Вскоре до Ивана донесся запах табачного дыма. Он встал, кое-как привел себя в порядок. Достал телефон, обреченно глянул на экран – одиннадцать. Странно, что Маша до сих пор не звонила. Он набрал ее номер.

– Да, – отозвалась она. Голос ее звучал глухо и как-то отстраненно.

– Привет, – бодрым тоном произнес Иван.

– Привет. Ты где? Еще на работе?

– Нет, что-ты, какая работа!

– Вот и я думаю, что для работы поздновато, – сказала Маша.

– Послушай, доча… – Иван замялся, не зная, какие слова подобрать. – Послушай, я сегодня… не приду.

– Как не придешь? – в ее тоне наконец послышались живые нотки.

– Я… переночую у Сереги. – Иван сказал и тут же пожалел. Это было глупо.

– У Сереги? Пап, снова говоришь неправду? Ну какой Серега? Ты меня совсем за дуру держишь?

– Почему за дуру? Мы… мы решили посидеть. Не бойся, пить не будем. Если только самую малость – завтра с утра по заказам.

– Я не верю тебе, – тихо сказала Маша, – ты не у Сереги. Кто она?

– В смысле? – растерялся Иван.

– Кто эта женщина, к которой ты ходишь последнюю неделю? Ведь не с призраком же ты общаешься все это время? Не у него собрался ночевать?

– Послушай, Маша, я завтра все тебе объясню. Честное слово, приеду после работы, мы сядем и обо всем поговорим.

– Что я могу сказать? Ты взрослый человек. Смотри, береги себя… И кстати! Ты помнишь, что завтра должен быть на консультации в гастроэнтерологии? Доктор ждет тебя к часу.

Иван растерянно смолк. Конечно, он не помнил ни о какой консультации, вернее, теперь только начинал припоминать, что Трефилов перед выпиской из больницы зашел к нему в палату и предложил в частном порядке первое время раз в две недели наблюдаться у него по поводу язвы. Маша тут же ухватилась за его слова: «Тебе это необходимо, будешь ходить как миленький!» Стало быть, теперь не отвертишься.

В трубке повисла многозначительная тишина.

– Я так и знала! – наконец произнесла Маша. – Все забыл! Тебе до лампочки. Врач переживает, а ты…

– Я схожу в больницу, – поспешно перебил ее Иван. – Обещаю! Как раз в обеденный перерыв и схожу. Не волнуйся.

Маша скептически хмыкнула, но больше говорить ничего не стала и попрощалась.

Иван облегченно вздохнул и вытер влажный лоб. Он поднял с пола мокрое полотенце и зашел в кухню. Катя нагишом сидела на табуретке и дымила третьей по счету сигаретой. Два окурка уже плавали в банке с водой.

– Позвонил? – Она вопросительно поглядела на Ивана.

– Да.

– Дочке звонил?

Иван кивнул.

– И что она сказала, твоя дочка?

– Какая тебе разница? – Иван зажег газ и поставил кипятиться воду. – Завтра купим чайник.

Катя рассеянно наклонила голову. Он ласково обнял ее и поцеловал в макушку.

– Оденься, снова простынешь. И хватить дымить. Вон, голос так и не вернулся. Да и негоже девушке быть такой курильщицей.