Женщина в мире мужчин (СИ)

   Как я уже упомянула, всю информацию мы получали от старших друзей, с которыми играли на улице, и естественно, что рано или поздно встал вопрос о физиологии и отношении между полами. И одна моя подружка, которая ходила в садик (а у нас тогда почти все росли "на улице, а не в саду"), рассказала, что мальчики, подражая тому, как делают их папы с мамами, трогают их "там"… и девочкам становится очень-очень приятно. Я помню, как рассмеялась и спросила: "А зачем для этого мальчик, если можно самой помассировать свою "шишечку", чтобы стало очень здорово и спокойно? Я всегда так делаю, сколько себя помню, перед сном – и потом быстренько засыпаю". Но девочки стали со мной спорить и говорить, что лучше, когда подобное делает мальчик, иначе: зачем взрослые женятся? Короче, я ничего не поняла и пошла с этим вопросом к маме. Лучше бы я этого не делала.

   Сказать: она была в шоке – это ничего не сказать. Моя мать и понятия не имела, что ребёнок в восемь лет так информирован улицей обо всём, что происходит между мужчиной и женщиной. Но больше всего она была возмущена тем, что "я играю сама с собой"... Даже сейчас у меня нет объяснений: почему мать это так взбесило. И моя ссылка на то, что "все девочки так делают", её тоже не успокоила. Она орала, что не хочет вырастить меня "подзаборной шлюхой, которая принесёт в подоле", и что будет связывать мне на ночь руки, если я не пообещаю ей больше "такого" никогда не делать. Что я могла ей сказать? Что для меня получать оргазм (хотя я не знала тогда, как это называется) так же естественно, как есть, пить и ходить? И что я не вижу в этом ничего постыдного?

   Но... что бы я не сказала, это не принесло бы результата, ибо я понимала: наши силы неравны, а я – всего лишь ребёнок, от неё зависящий. Мне оставалось только "рыдать в три ручья"! И ощущать себя грязной, непослушной и плохой... Конечно же, я пообещала матери подумать над её словами – а она, как и "грозилась", связала мне перед сном руки. Надо честно вам признаться: данная экзекуция никак не могла помешать получению удовольствия от оргазма, но мать так меня запугала и унизила, что я даже и не помышляла об этом. Было до слёз обидно, особенно если учитывать то обстоятельство, что мне никто так и не объяснил: а почему, собственно, "этого" нельзя делать, а только обзывали "грязными" словами. В итоге – переночевав парочку раз с поясом от своего халатика на связанных руках – я поняла: это крайне неудобно, и дала матери обещание. Но... Та женщина или девочка, которая знает, что такое ОРГАЗМ(!), – никогда от него не откажется насовсем. Это не просто какое-то удовольствие, это скорее состояние невесомости, блаженства и небытия, вернее – бытия вне проблем и слёз. И сколько раз именно эти ощущения спасали меня от совершения разных глупых поступков в жизни. Поэтому – когда мне было очень плохо, одиноко или страшно – я всё же нарушала данное матери обещание. И вы даже не представляете, какие угрызения совести и душевные муки я испытывала из-за этого. Лучше вам сего не знать. Короче, дошло до того, что я стала считать себя хуже других. "Спасибо", мамочка! И когда родилась моя сестра, я её очень полюбила, но вовсе перестала любить себя. И не только по вышерассказаной причине, но и потому, что, вопреки моим опасениям и ожиданиям, сестру баловали, баюкали, купали, укладывали спать и читали ей сказки на ночь. Более того, она спала в комнате с родителями, а я – отдельно. Что мне было думать, если со мной никогда подобного не было? Только то, что я – плохая. Ведь я же тогда не понимала, а мне никто "не доложился", что мой отец в первый (но далеко не в последний) раз в своей жизни закодировался от алкоголизма – иначе мать сделала бы аборт, а отец хотел наследника. Вот видите, опять все жертвы ради мальчика! А мне-то показалось: сестру, в отличие от меня, искренне любят, и ради неё отец даже не пьёт. Это в моих глазах было нечто невероятное, какой-то поступок сродни подвигу Геракла. Но надо признать сейчас: то, что я стала не любить себя, было для меня предпочтительнее, чем не любить сестру. Тем более… я смотрела в зеркало и видела там толстенькую девочку, мычащую, как корова.