Женщина в мире мужчин

а у его двоюродного брата – двое маленьких детей, которые не в ответе за

поступки своих родителей. Только в Душе моей добавилась ещё одна рана и

полное непонимание того, почему в нашем мире женщина считается

собственностью мужчины. Да, это всё в моих ощущениях было, но ни разу не

было мыслей о суициде.

А так, многое в моей жизни шло плавно и размеренно. Я была благодарна

Алексу за то, что он поддержал меня в такой трудной ситуации – и, наверное,

поэтому потом многое ему прощала. Мы встречались с ним уже более года,

когда нашему танцевальному коллективу предложили контракт в театре, а затем

и на телевидении в Афинах. Мне, конечно же, хотелось поехать, ведь и

«дурдом» у нас в семье достал до невозможности (а мы с родителями уже

переехали в свою квартиру), и заработать можно было, да и мир посмотреть, так

как жили мы все, не забывайте, «за железным занавесом» и по греческим

курортам не разъезжали. Всё хорошо, но поехать нужно было минимум на год. И

тогда я, дурочка ещё была, думала лишь о том, что и как сказать Алексу, чтобы

его не расстроить, и он меня благословил на поездку. Представляете, сама, как и

все женщины вокруг, создавала ситуацию, когда мужчина считает себя

«хозяином» и «решает» жизнь своей избранницы?! Сейчас, конечно, я всё это

хорошо вижу, анализируя «с высоты» своих прожитых лет и своего опыта, и

понимаю, что мы, женщины, зачастую сами унижаем своё человеческое

достоинство, поддаваясь поведению «как у всех», а тогда… Тогда я была

искренне рада и благодарна Алексу за то, что он меня не только «отпустил» (как

будто я его «рабыня»), но и не стал говорить, как мужья-бойфренды других

девочек, «чтобы не смели в Афинах с этими обезьянами-греками шуры-муры

крутить». Как сейчас понимаю, мой будущий супруг и сам в брак вступать был

ещё не готов, а потому и меня не стал удерживать дома.

Сразу скажу, что о том, что поехала, я ни разу не пожалела. Это было

интересно и как профессионалу, и как туристу – мы работали и в Афинах, и в

Салониках, и на острове Крит, да и многое успели посмотреть из

достопримечательностей. А ещё и гардеробчик я себе оттуда привезла «что

надо», включая красное бархатное пальто. Это была мечта! Если кто не в курсе,

у нас в стране тогда был страшный дефицит всего. А если проще, не было почти

21

ничего, огромные очереди стояли даже за продуктами, которые выдавались «по

талонам» (то есть была определенная квота). Да и Алекс смог ко мне приехать

несколько раз, так как наши продюсеры делали приглашения мужьям. Так что

это был просто «райский» отрезок моей жизни, несмотря на то, что мы, конечно,

уставали, успевая и в концертах участвовать, и на телевидении сниматься, и «по

музеям» ходить. Так что есть что вспомнить!

А вот после моего возвращения домой, я поняла, что в родительской семье

ничегошеньки не изменилось – так же летали ножи, стоял трехэтажный мат, а

мать категорически отказывалась разводиться. После Греции диссонанс был, как

говорится, очевиден. И когда Алекс предложил мне попробовать пожить вместе

в его квартире, которая досталась ему после смерти бабушки, я, по правде

говоря, уже готова была бежать из дома куда угодно. И вот сейчас думаю, а

сколько же у нас, в странах бывшего Советского Союза, совершалось, да и

совершается, браков только потому, что женщине зачастую просто не удаётся

найти никакого другого выхода из тяжёлых житейских ситуаций. Я уже не

говорю, что знаю, как специалист, о количестве несчастных в браке женщин, не

подающих на развод только потому, что им некуда идти, а их однокомнатная

«хрущёвка» не позволит им с мужем разъехаться. Всё тот же, как у Булгакова,

квартирный вопрос…

Согласилась я переехать к Алексу ещё и потому, что мне было уже 25 лет, по

меркам того времени – «старая дева». Но вы уже поняли, надеюсь, что чьё-либо

мнение меня мало волновало, и мы стали жить, не расписываясь. Просто я

искренне считала, что люблю Алекса, и дома у родителей мне невмоготу, так

почему бы нет? И в принципе, жили мы очень неплохо, были даже счастливы.

Конечно, как у всех, кто начинает жить под одной крышей, у нас возникали

разногласия, но я изо всех сил старалась быть образцовой женой (хотя мы и не

были расписаны, Алекс всегда представлял меня своей супругой).

Единственного я не поняла, не любя себя тогда, что так стараясь и «растворяясь»

в Алексе, я делаю его ещё более эгоистичным и самовлюбленным. Но пока у нас

не было детей, это не так сильно проявлялось. И только когда мы решили, что