Женщина в мире мужчин

полностью победила голос Сердца и слышала, как все, только голос Разума.

Поэтому омрачило мою лёгкую – без каких-либо огорчений в виде токсикоза,

прыщей и плохого настроения – беременность только одно обстоятельство: муж,

свёкор и свекровь в обязательном порядке, причём в довольно унизительной

форме, приказали мне ежедневно употреблять в пищу свинину, телятину и

говядину. Сказав при этом, что им нужен от меня здоровый ребёнок. В тот

момент я почувствовала себя свиноматкой, которую никто не ценит, а

рассматривает только как инкубатор для вынашивания их внука. Но мои доводы

никто не слышал, давили на меня постоянно и, чтобы не нервничать и не

навредить ребёнку своим «психованным» состоянием и слезами, я подчинилась.

Алекс знал, если я дала слово, что буду есть мясо – то мне можно доверять (он и

родители даже часто смеялись над моим правдолюбием), и от меня отстали. И я

его честно ежедневно ела, хотя до этого воздерживалась от мяса почти 14 лет. В

теперешнее время я, конечно, сумела бы аргументировано доказать свою

правоту, ведь даже в самой густонаселенной стране после Китая – Индии, 80%

женщин не едят мяса никогда, и это не мешает им так много рожать. Но тогда я

ещё не знала всего того в диетологии, что знаю теперь, да и силы были

неравными – трое против меня одной, нервной и беременной.

Как показало УЗИ, рожать мне предстояло девочку, через кесарево сечение,

потому что у меня была обожжена кислотой сетчатка глаз, и врачи боялись её

отслоения и ещё большего ухудшения зрения. Операция закончилась, я

ненадолго вышла из наркоза, услышала, что у меня родилась дочка и снова

уснула, но уже счастливая и радостная. Но… Дальше всё развивалось абсолютно

не по счастливому сценарию. Если вы думаете, что я напишу сейчас, что лучше

бы я не просыпалась – то нет! Честно, абсолютно честно скажу, что я

рассказываю вам кое-что о себе для того, чтобы вы поняли – никогда, как бы

плохо мне не было, я даже мысли не допускала о том, чтобы покончить с

собой. И хочу, что бы вы, хотя бы на моём примере, поняли – нет ничего в

жизни, что человек, а особенно женщина, не в состоянии пережить и вынести из

этого жизненный опыт. Тем более, если знать, что есть Душа… Ну, это я

«забегаю» в свои вторые роды, так что не будем спешить.

– Что же тогда случилось? – спросите вы. Когда я очнулась после

«наркотического» сна, возле моей кровати стояли три врача и, молча, смотрели

на меня. Я стала догадываться, что что-то не так, но не могла предположить,

насколько. Решив, что я умираю, спросила: «Сколько мне осталось? Можно

увидеться с дочкой?»

– Тебе-то, как минимум, лет 60 жить, а вот твоя девочка – не жилец на этом

свете… – ответила мне главврач, Светлана Ивановна, делавшая мне операцию.

И пока я «приходила в себя», врачи мне перечислили длиннющий список

отклонений в организме дочери по лёгким и сердечку, сообщив, что автономно,

без аппаратов, она жить не сможет… Но это и к лучшему, сказали они мне,

потому что у неё лишняя хромосома, и она – Даун. Не знаю, что врачи хотели от

меня услышать, может, вопрос, «как они всё это проморгали?» Но я даже

закричать от боли не могла, только тихо плакала. Я как будто потеряла часть

24

себя и «окаменела»… И вывел меня из этого состояния аж через три года только

мой будущий сын.

Естественно, нашу девочку отключили от аппаратов и она умерла. Как я всё

это пережила, нет смысла описывать – всё равно не получится. Представьте себе

это лучше сами, поставив себя на моё место, если конечно, сможете… А

усугубилось моё горе ещё и тем, что вместо того, чтобы объединиться в беде,

мой муж предпочёл отдалиться. И более того – стал в проблемах с ребёнком

обвинять меня! «Это твой отец алкаш! Значит, это твои гены испорчены, а не

мои! Ты во всём виновата!» – кричал он мне. Такого предательства от него я не

ожидала, но была настолько раздавлена смертью дочки, что даже не отвечала на

его оскорбления. Зачем? Если человек так думает, то я никак не могу его

переубедить, ведь знаю, что человеку свойственно свою боль, беду и ошибки

вешать на другого. Алекс свою боль принять не смог и не захотел. Я это, как

профессионал, хорошо понимала и иногда думала: «А, может, стоит с ним

«пободаться?» Ведь мне тоже плохо и больно?» Но после смерти дочери всё

казалось таким неважным и мелким, да и не было сил…

Короче, выкарабкивалась я с большим трудом, в одиночку, и, честно сказать,

у меня это получалось плохо. Поэтому я и пошла учиться на «диетолога», чтобы

после работы как можно позже приходить домой. Об этом не жалела никогда –