Женщина в озере

Паттон вынул из заднего кармана бутылку и откупорил ее.

– Сделай-ка хороший глоток, Билл.

В воздухе висел ужасный, одуряющий запах. Билл, казалось его не замечал, шериф и врач – тоже. Энди достал из машины старое коричневое одеяло и набросил его на труп. Потом он молча отошел к дереву, и его стошнило.

Не поднимаясь, Чесс сделал большой глоток и поставил бутылку рядом с собой. Потом начал говорить медленным, деревянным голосом, при этом он ни на кого не смотрел и ни к кому не обращался; рассказал о ссоре с женой и о том, что потом произошло. О причине ссоры он умолчал. Он лишь бегло упомянул имя миссис Кингсли. Потом продолжил свое повествование: после моего отъезда он достал веревку, разделся, влез в воду и вытащил труп. Он подтянул его к берегу, взвалил себе на спину и втащил на пристань. Билл сам не знал, почему. Потом он еще раз вошел в воду. Незачем было объяснять – для чего.

Паттон сунул в рот кусок жевательного табака. В его спокойном взгляде ничего нельзя было прочесть. Потом он крепко стиснул зубы, снял одеяло с трупа и осторожно перевернул его. Вечернее солнце засверкало в ожерелье из зеленых камней. Оно было заперто на замочек, украшенный мелкими бриллиантами с тонкой предохранительной цепочкой. Паттон выпрямился и закрыл нос коричневым носовым платком.

– Что скажете, доктор?

– О чем? – картавя, спросил тот.

– Причина и время смерти.

– Не задавайте глупых вопросов, Паттон.

– Что, не можете определить, а?

– Да что вы, сами не видите?

Паттон вздохнул.

– Конечно, на первый взгляд, она утонула, – сказал он. – Но кто знает?

Бывали случаи, когда человек умирал от удара ножом или от яда. А потом жертву бросали в воду, чтобы скрыть следы.

– У вас здесь, как видно, много таких случаев? – спросил врач сердито.

– Могу поклясться, до сих пор в моем районе было только одно убийство,сказал Паттон, искоса глядя на Чесса, – это когда погиб старый папаша Мохэм там, на северном берегу. У него была хижина в Шедди Каньоне, и летом он намывал в ручье немножко золота. Однажды начался сильный снегопад, и крыша у его домика с одной стороны обвалилась. Ну, мы поехали, чтобы ее подпереть.

Мы думали, что папаша Мохэм на зиму перебрался в долину, никому ничего не сказав. Такие одинокие золотоискатели всегда немного чудаки. И что же?

Клянусь богом, никуда он не перебирался. Лежал в собственной кровати, а в голову ему был всажен топор. Так мы и не узнали, кто это сделал. Некоторые говорили, что у него был за лето намыт целый мешочек золотого песка.

Он задумчиво посмотрел на Энди.

– Ерунда, – откликнулся тот. – Ясно, кто это сделал. Гюи Поп, вот кто.

Только, когда мы нашли папашу Мохэма, он уже девять дней как помер от воспаления легких.

– Одиннадцать дней, – поправил Паттон.

– Девять, – сказал Энди.

– Послушай, Энди, ведь прошло уже шесть лет. Может, ты и прав. А почему ты решил, что это Гюи Поп?

– Потому что в хижине Гюи оказалось три унции самородков. А на его участке никогда кроме песка ничего не было. Зато папаша Мохэм то и дело находил маленькие самородки, с пенни величиной.

– Да, такова жизнь, – сказал Паттон и улыбнулся мне какой-то странной улыбкой. – Какими бы преступники ни были ловкими и осторожными, они всегда что-нибудь упускают из виду, а?

– Все это полицейская болтовня, – сказал Билли Чесс презрительно. Он натянул брюки и рубашку и снова сел, чтобы надеть носки. Затем встал и потянулся за бутылкой. Сделав внушительный глоток, он осторожно поставил бутылку на доски. Потом поднял свои волосатые руки и потряс ими под носом у Паттона.

– Вот оно! Все, что вам нужно! Надеть на кого-нибудь наручники, – и дело для вас исчерпано!

Паттон не обратил никакого внимания на эту вспышку, он подошел к перилам и посмотрел вниз.

– Странное место для трупа, – сказа он. – Течения здесь никакого нет.

Чесс опустил руки и сказал спокойно:

– Дурни вы, она же сама это сделала. Мюриэль была отличная пловчиха.

Она нырнула, сама заплыла под доски и тогда глотнула воды. Иначе и быть не может. Никак. Только так это можно было сделать.

– Ну, я не стал бы этого утверджать, – сказал Паттон мягко. Его глаза были ясными, как свежевымытые блюдца.

Энди покачал головой. Паттон посмотрел на него с хитрецой:

– Так что же, Энди, вспомнил?

– Девять дней, поверьте! Я сейчас посчитал.

Врач поднял руку к лицу и отошел в сторону. Он долго кашлял в носовой платок и опять принялся внимательно его разглядывать.

Паттон сплюнул через перила.

– Давай-ка, Энди, займемся лучше делом, – сказал он.

– Вы когда-нибудь пробовали затащить труп на шесть футов под воду?

– Нет, Энди, этого я утверждать не стану! А может это сделано с помощью веревки?

Энди пожал плечами.

– Если бы так, то на трупе остались бы следы. И потом, если оставлять такие явные улики, то зачем тогда прятать труп в воду?

– Это вопрос времени, – сказал Паттон. – Со временем вообще никаких следов не осталось бы.

Билл Чесс посмотрел на них иронически и снова взялся за бутылку. Я смотрел на их серьезные лица и не мог угадать, о чем они в действительности думают. Паттон заметил с отсутствующим видом:

– Мне кажется, кто-то говорил про записку?