Женщина в озере

Он храпел. Его руки свисали по бокам кресла, пальцы касались пола.

Паттон подошел к нему. Остановившись в метре, он не меньше минуты смотрел на него, прежде чем заговорить.

– Мистер Кингсли, – сказал он спокойно и четко, – нам надо кое-что обсудить с вами.

Глава 38

Кингсли вздрогнул и открыл глаза. Не поворачивая головы, он переводил взгляд с одного на другого. Сначала на Паттона, потом на Дегамо, наконец, на меня. Глаза у него были тяжелыми, но взгляд острым. Он медленно выпрямился в кресле и потер лицо обеими руками.

– Заснул, – сказал он, – задремал пару часов назад. Я был пьян, как хорек. Выпил больше чем следует. – Руки его опять упали.

Паттон сказал:

– Это лейтенант Дегамо из полиции Бэй-Сити. Ему нужно поговорить с вами.

Кингсли бегло взглянул на Дегамо, потом обратил взгляд ко мне.

– Значит, вы ее выдали полиции? – спросил он.

– Я бы сделал это, но не успел. Кингсли задумался над моим ответом и посмотрел на 4 Дегамо. Паттон оставил дверь открытой. Он поднял коричневые жалюзи и растворил окна. Потом уселся в кресло рядом с окном и сложил руки на животе. Дегамо стоял и мрачно смотрел на Кингсли сверху вниз.

– Ваша жена умерла, Кингсли, – жестко произнес он. – Если это для вас новость.

Кингсли уставился на него и облизнул губы.

– Он воспринимает эту новость довольно спокойно, а? – сказал Дегамо. – Покажите ему платок, Марлоу!

Я вынул желто-зеленый платок и подержал его на весу. Дегамо показал на него пальцем:

– Ваш?

Кингсли кивнул и опять облизнул губы.

– С вашей стороны было легкомысленным оставлять его там, – сказал Дегамо. Он шумно дышал. Его нос побелел, резче выступили глубокие складки, спускавшиеся к уголкам рта.

Кингсли спросил очень спокойно:

– Где оставлять? – Он почти не смотрел на платок. На меня вообще не смотрел.

– В номере гостиницы «Гренада» на Восьмой улице Бэй-Сити. В номере 618. Это для вас новость?

Теперь Кингсли очень медленно поднял глаза и посмотрел на меня.

– Она там жила? – спросил он тихо.

Я кивнул.

– Она не хотела меня туда приглашать. Но я отказался отдать деньги, пока она не скажет правду. Она созналась, что убила Лэвери. Вытащила револьвер и собиралась сделать со мной то же самое. Появился кто-то, прятавшийся за портьерой, и ударил меня сзади по голове. Я его не видел.

Когда я пришел в себя, она была мертва. – Потом я рассказал, как она была убита и как выглядела, что произошло потом и как я был задержан.

Он слушал, ни один мускул на его лице не дрогнул. Когда я кончил, он сделал жест в сторону платка:

– А при чем здесь платок?

– Лейтенант рассматривает его как доказательство, что вы были человеком, который прятался за портьерой.

Кингсли подумал. По-видимому, он еще не улавливал связи между событиями. Он глубже уселся в кресле и положил голову на спинку.

– Рассказывайте дальше, – сказал он наконец. – Как видно, вы знаете, о чем говорите, Я – нет.

– Прекрасно, – сказал Дегамо, – теперь поиграем в дурачка. Вы сами увидите, как далеко вам удастся таким образом добраться. Начните с доказательства вашего алиби с того момента, когда вы ночью высадили свою милку перед ее домом.

Кингсли спокойно сказал:

– Если вы имеете в виду мисс Фромсет, то я не отвозил ее домой. Она взяла такси. Я тоже хотел ехать домой, но передумал. И поехал сюда. Решил, что ночной воздух и здешняя тишина помогут мне с этим справиться.

– Ах, не может быть, – издевательски протянул Дегамо. – С чем справиться, позвольте вас спросить?

– Справиться с моими заботами.

– Черт возьми, – сказал Дегамо, – а такая мелочь, как убийство собственнной жены, – это для вас небольшая забота, не так ли?

– Мой мальчик, таких вещей вы не должны говорить, – вставил Паттон со своего места. – Так не полагается. Таких вещей не говорят. Вы пока не предъявили никаких доказательств.

– Нет? – резко повернулся к нему Дегамо. – А этот платок, толстяк? Это не доказательство?

– Это даже не звено в цепи, по крайней мере, насколько мне известно,ответил Паттон миролюбиво. – Кроме того, я вовсе не толстый, а солидный.

Дегамо сердито отвернулся от него. Он снова показал пальцем на Кингсли:

– Ну-ка, скажите еще, что вы вообще не были в Бэй-Сити! – произнес он грубо.

– Нет. Я там не был. Зачем мне было туда ездить? Марлоу взялся сам все уладить. И я вообще не понимаю, почему вы придаете такое значение платку. Его же носил Марлоу.

Дегамо как к полу прирос, он был бледен от ярости. Он очень медленно повернулся ко мне, взгляд у него был тяжелым.

– Я еще пока не все понимаю, – сказал он. – Честно, не понимаю. Не могу поверить, что здесь кто-то меня за нос водит. Например, вы. Или нет?

Я сказал:

– Я же ничего не говорил вам про платок, кроме того, что он лежал в том номере гостиницы и что накануне вечером видел его на шее у Кингсли. Большего вы не хотели и знать. Конечно, я мог бы добавить, что позднее я сам повязал его на шею, чтобы женщина, с которой я должен был встретиться, смогла меня узнать.

Дегамо отошел от Кингсли и прислонился к стене у камина. Большим и указательным пальцами левой руки он оттянул свою нижнюю губу. Правая рука вяло свисала, пальцы были слегка согнуты.

Я продолжал: